О "Третьей силе"
В политологии «третьей силой» называют появление и выход в Realpolitik новых партий и лидеров, реально соперничающих с теми, кто уже основали фундамент политической системы страны. Это покушение на сложившийся партийный дуализм, представляющий правый и левый идеологические полюса. Республиканцы и демократы в США. Консерваторы и лейбористы в Англии. Хрисдемы и соцдемы в Германии...В Литве ими стали консерваторы (Союз отечества-ХДЛ - в дальнейшем СО) и социал-демократы(СДП). Обе эти партии выпали в осадок в ходе политической борьбы в 90-е годы и периодически менялись местами у власти, обрастая менее влиятельными союзниками.
Само по себе возникновение новых партий – процесс вполне натуральный. Людям приедаются одни и те же лица, а воспользоваться заказом на новенького всегда находятся желающие среди политиков, оказавшихся на обочине власти. И вступая в борьбу за нее, они начинают создавать новые партии. Этот персонализированный под лидера характер партий –«родовая» черта «новой волны» партстроительства. Не даром названия новых партий оседают в памяти в основном по именам их вождей – партия Артураса Паулаускаса (Новая партия, 1998), партия Роландаса Паксаса (Порядок и справедливость, 2002 -ПС), партия Виктора Успасских (Партия Труда, 2003-ПТ), партия Казимеры Прунскене (Союз крестьян, 2001).
Это – касательно формы. Сложней с содержанием. Ведь предложить что-то принципиально новое партиям-выскочкам весьма проблематично. Просто потому, что все идеологическое поле уже тщательно распахано и заселено на волне формирования политической системы и государства. И эту свою беспомощность они маскируют в придумывании необычных названий. Порядок и справедливость! Партия труда! Или вообще на предмет «догадайся сам» - Новая партия! Под этими смутными вывесками в идеологическом пространстве они обычно размещают себя где-то по середине, называя свои взгляды либо центристскими. Либо вообще заморачивают в коктейль из несовместимого – типа социал-либералы, как у Паулаускаса. Или в такой лирической ипостаси, как «Труд», который, по словам Успасских, во всех видах хорош. Он всему голова, и защищать нужно тружеников.
Не все новые партии состоялись. Партия Паулаускаса вначале принесла ему очки: благодаря ей он вошел в коалицию с СДП и попал в Сейма в ранге скипера. Однако, вскоре он развалил ее, после чего пристроился под козырьком у Успаских. И наконец учредил некое непонятное движение, от имени которого слился с либералами Артураса Зуокаса. К нему же постучалась в мае с.г. и партия Паксаса, ушедшего с поста ее лидера после неудачи на выборах в 2016-м (всего 8 мандатов). В плохой форме оказалась на последних парламентских выборах и ПТ - лишь 2 парламентских места. Впрочем, именно она и стала самой яркой вспышкой на стадии рождения, получив на выборах 2004 наилучший результат в 39 мандатов, намного опередив и консерваторов (25), и соцдемов(20).
Казалось, что монолит консервативно-социалистической пары несокрушим. И в борьбе с новичками только укрепился. И неожиданный, как вспышка новой звезды, успех СКЗ, стал сенсацией. Он не только с убедительным счетом 59/31 одолел главного соперника – консерваторов. Но и впервые в коалиционной упряжке сохранил за собой роль коренника, делегировав СДП с ее 17 мандатами лишь позицию «пристяжной лошади».
Почему «крестьяне»?
Это выглядело особенно эффектно еще и потому, что СКЗ никогда прежде не демонстрировал заметных успехов. А на выборах 2012 довольствовался всего двумя мандатами. Чем же он взял?
Думаю, что позитивную роль здесь сыграли, как минимум, два фактора: ставка на особенность электората - сельское население. И особенность агитационного акцента – экология. В своем сочетании они образовали коктейль, который создавал у избирателя иллюзию искомой свежести и новизны.
При этом лидер партии Рамунас Карбаускис, определив в качестве основного соперника консерваторов, нащупал и оседлал тему, которая принесла его партии солидные очки. Он обрушился на них с критикой разрушительной для страны политики в сфере энергетики, начиная с неразумной продажи американцам нефтекомплекса Mazeikiu nafta и заканчивая плохим маркетингом со строительством терминала для сжиженного газа Independence.
Да и сам фактор неучастия этой партии в Realpolitik в прежних каденциях власти обеспечил СКЗ эффект абсолютной новизны, которой уже лишились остальные представители «третьей силы».
Некоторые политологи обратили внимание и на такой фактор благоприятствования, как довольно мирное поначалу отношение к новым избранникам президента Дали Грибаускайте. Во всяком случае, в своем послании к Сейму в 2017-м она не высказала к ним претензий, хотя в новую коалицию и вошли соцдемы, которых она неустанно бомбила все годы, пока те были у власти. В связи с этим в СМИ тогда появилась даже версия о якобы тайных переговорах на счет будущей рокировки постами ее и премьера Саулюса Сквернялиса после выборов 2019 года. И даже на счет замены коалиционного партнера с соцдемов на консерваторов.
Оправданной оказалась и ставка партии Карбаускиса на профессионализм исполнительной власти. Во всяком случае – при назначении премьера, которым стал беспартийный Саулюс Сквернялис, ставший в бытность главой МВД одним из любимцев публики. И сегодня даже среди оппозиции мало кто сомневается, что это был хороший выбор. Подтверждением тому является его переназначение в связи с вступлением в должность Науседы, не получившее в Сейме ни одного очка против.
Предварительные итоги
Чтобы оценить политику «правящих», нужно проанализировать, как минимум, четыре вопроса. Первый/второй: какова самая болезненная проблема в стране и насколько адекватно она была осознана претендентами на власть в борьбе на нее? И третий/четвертый: насколько принимаемые в Realpolitik меры адекватны этой цели, и что полезного власть успела сделать?
У главной проблемы страны секрета нет. О ней в последние годы регулярно и все более настойчиво в своих отчетах отмечала Еврокомиссия(ЕК). И эта критика касается отнюдь не темпов экономического развития, которые вдвое-втрое превышают средневропейские. И даже не рост средних доходов, который довольно быстро приближаются к среднему по ЕС (сейчас уже около 75% от него). Диагноз литовской болезни – глубокая пропасть в доходах, по которой, согласно Eurostat, Литва на втором месте среди антилидеров после Болгарии.
А это – результат либерального курса развития, начавшегося в начале 90-х с шокотерапии и которого, в сущности, придерживались и консерваторы, и соцдемы. Не случайно прогрессивные налоги впервые стали внедряться только при последнем кабинете Альгирдаса Буткявичюса. Да и то за счет увеличения необлагаемой части.
Практически это означает, что в Литве довольно низкие налоги на доходы, что в духе либеральной идеологии, призванной стимулировать бизнес и привлекать инвесторов. И что порождает скромные бюджетные сборы средств, направляемых на подкормку беднейших слоев. Так, в 2019 их доля составляла всего 12,3% от ВВП, в то время как в среднем по ЕС – почти 19%. Отсюда и колющая взор ЕК фишка – треть населения, по ее меркам нищенствующего.
Осознавали ли это «аграрии»? Похоже, что вполне. Не случайно их главным лозунгом на выборах было «преодоление социальной отчужденности» и борьба с бедностью. Другой – во славу «зеленой» энергетики - был лишь скромным приложением «зеленых».
А вот насколько адекватна поставленной цели их практическая программа – однозначного ответа я б не дал. В мае прошлого года в связи с президентскими выборами состоялась «отставка вежливости» правительства, что стало поводом премьеру Сквернялису отчитаться за почти два с половиной года своей деятельности. Цифры выглядели вполне внушительно. Рост ВВП с 2016 до 2019 составил 12,4%, т.е в среднем более, чем по 4% в год. Для сравнения приведу по Еврозоне: 2016 -1,7; 2017-2,5; 2018-1,9. При этом средняя зарплата выросла на 38%, пенсии - более, чем на треть, из тени выведено капиталов на 200 млн. евро. Средняя зарплата выросла до 1318 евро брутто (до налогов), минималка – до 607 евро брутто.
Не стыдно было премьеру и за то, как правительство отреагировало на коронавирус. Предложенная им программа считается и по оперативности, и по содержанию одной из эффективнейших в Европе. И дала хорошие результаты и плане безопасности, и в прогнозах экономических потерь. Это была настолько хорошая работа, что даже оппозиционные политики на редкость умеренны в критике «правящих». Типичная ее формула – движутся в правильном направлении, но бессистемно, хаотично, нерешительно, допускаются ошибки и т.п. Вот типичные образчики такого рода отзывов. Президент Гитанас Науседа: «повозка дернулась, а надо, чтоб ехала». Политолог Рима Урбонайте (о реформах) «это ростки, а не прорыв». Политолог Вадим Воловой: «грубо говоря, очевидно, что и процесс принятия бюджета был немного хаотичным, и с системными реформами, за которые взялось правительство, тоже возникали определенные проблемы".
Ну и, конечно, сам о себе говорит рейтинг Сквернялиса (Baltijos tyrimai), уровень которого сохраняется на весьма достойном уровне: апрель 2020 – 62%, май- 59%.
И, тем не менее, при ответе на вопрос об адекватности есть немало противоречий. Сузить социальные контрасты призваны, прежде всего, налоговая и пенсионная реформы, заявленные новой властью. Акцент в налоговой политике в принципе выбран правильный – основная нагрузка в ней переносится на богатых. Это и введение налога на прибыль кредитных компаний, и увеличение на 5% ставки налога на прибыль коммерческих банков, превышающую 2 млн. евро, и , наконец, применение повышенной до 32% ставки на доходы свыше 60 средних зарплат и повышение планки необлагаемого минимума доходов. Эти меры, вместе с новым налогом на грязные автомобили, безусловно, способствуют росту бюджетных доходов и позволят больше средств выделять на поддержку бедных.
А вот что касается пенсионной реформы, то, как справедливо заметил Ромас Лазутка, заложенный в ней акцент на фонд второй ступени (накопительная часть пенсии) если и даст эффект, то почувствовать его сможем лишь лет через 30-50. Это, не означает, что она не нужна и бесполезна, но следует признать, что прямое действие сегодня дает лишь начатая с 2018 индексация пенсий. Только ее ведь предложили еще соцдемы.
Себе в актив по этой части «аграрии» могут отнести надбавки к маленьким пенсиям. Однако, увы, статистика показывает, что эта мера на сокращение контрастов не влияет, потому что зарплаты растут значительно быстрей.
Никак не влияет и на сокращение разрыва введение с 2018 «детских денег» (50 евро), которые ежегодно на 10 евро увеличиваются. Ведь их получают все – независимо от доходов.
В планах на этот год, если их не скорректирует чрезвычайка в связи с коронавирусом, повышение зарплаты у разных категорий госслужащих - учителей, медиков, пожарников, пограничников, полицейских и др. Иногда оно весьма существенное, например, воспитателям детсадов – на 30%. Все это само по себе, конечно, неплохо. Только минус в том, что как свидетельствует цифрами сам премьер, сохраняется большое опережение темпа роста зарплаты над производительностью труда и ВПП. Да и рост доходов у отдельных категорий госсектора не уменьшает, а скорей увеличивает искомый показатель.
Отсюда и крайние противоречия в оценках работы кабинета. С одной стороны, делается много приятного и полезного. Но правы и те, которые отмечают хаотичность и непоследовательность в ракурсе поставленных задач.
Что дальше?
Поскольку в этом году грядут парламентские выборы, актуален вопрос, сохранит ли «третья сила» свои завоеванные позиции? Или ее приход прервется как мимолетное видение?
При том, что мы имеем сегодня, ситуация очень нестандартная. Приход к власти СКЗ оказался не просто неожиданной абсолютной ее победой, но и привел к сильному ослаблению одной из системных партий – к расколу СДП. Впервые оказавшись в коалиционной упряжке в пристяжной роли, соцдемы так перессорились друг с другом, что часть осталась у власти, а часть их во главе с молодым Гинтаутасом Палуцкисом вышла из фракции. В ответ старая гвардия под водительством Гедиминаса Киркиласа в марте 2018 объявили о создании новой партии, прибавив в качестве знака отличия в название термин «трудовая».
А вот с другим ее оппонентом – консерваторами предстояло помериться силами в 2019 году, когда сплелись сразу трое выборов – муниципальные, европарламентские и президентские. И Союз отечества-ХДЛ продемонстрировал, что еще силен. Вот если бы Сквернялис, участвовавший в президентской схватке, победил бы Гитанаса Науседу, то позиция и второй партии в основной паре оказалась бы подорванной - если не разрушенной вовсе. Однако, этого не случилось. И консерваторы полны решимостью вернуться во власть осенью с.г.
Насколько велика вероятность их победы? Сегодня я бы оценил шансы сторон фифти-фифти. О том, что СКЗ оказался крепким орешком, свидетельствует, что победа Науседе далась с огромным напряжением. Ведь против «правящих» ополчились и консерваторы, и экс-президент Грибаускайте. А чего стоило испытание в ноябре 2018 года в виде забастовок учителей и родителей против вступившей в силу ювенальной юстиции.
И тем не менее, как уже отмечалось, опросы показывают, что рейтинг премьера весьма высок. Он явно отыграл и даже заработал дополнительные очки с началом пандемии. А сам коронавирус внес много сумятицы и новых вызовов, замутивших весь расклад политической борьбы в этом году. Причем, вполне можно предположить, что он сыграет не в минус, а в плюс «правящим».
Даже основной соперник – консерваторы явно смягчили тон критики, она стала более дипломатичной. В частности, их молодой лидер Габриэлис Ландсбергис как-то даже высказал комплимент за готовность к сотрудничеству с оппозицией. И не стоит исключать, что даже в случае поражения у СКЗ останутся большие шансы войти в монопольную пару, заменив в ней соцдемов.
