Корреспондент Би-би-си Дженни Хил вспоминает о событиях, которые заставили как женщин, так и беженцев, чувствовать себя уязвимыми.
Центральный собор Кельна - готический гигант. Тусклым зимним утром его каменное величие особенно впечатляет - он возвышается над яркими огнями, стеклом и бетоном соседствующего с ним вокзала. Покрытые сажей лица его каменных ангелов навевают меланхолию. Я стояла здесь несколько дней назад, закутанная от резкого ветра, и смотрела, как толпы пассажиров проносятся мимо по тротуару.
А потом я заметила цветочные горшки, три крошечных растения, оставленные на ступенях собора. Маленькие белые цветы, дрожащие на ветру, незамеченные проходящими мимо людьми. К одному из горшков была прикреплена записка. "Мы не нападаем на женщин", - говорилось в ней. - "Даже с цветами". Ни подписи, ни указания на то, кто оставил их здесь.
Потому что, разумеется, именно здесь - в новогоднюю ночь - в суматохе праздника, десятки женщин подверглись сексуальным домогательствам и ограблениям.
Даже сейчас никто - в том числе и полиция - доподлинно не знает, что произошло. Пострадавшие рассказывают, как толпы пьяных мужчин внезапно окружили их. Они бросали петарды, вокруг были слышны крики и шум. Молодые женщины говорят, что нападавших были сотни. И совсем немного полицейских. Никакой защиты. Все это происходило в сердце одного из крупнейших городов Германии.
Нападения привели в ярость эту страну, распалив и до того жаркую дискуссию. Германия пытается справиться с рекордным уровнем иммиграции. В прошлом году много более миллиона людей прибыли сюда, чтобы попросить об убежище.
Той ночью в толпе было значительное число сирийских, афганских и иракских мужчин, носивших при себе документы о прошении убежища. Критики не упустили возможности преподнести все это как доказательство того, что политика "открытых дверей" Ангелы Меркель по отношению к беженцам поставила под угрозу жизнь немцев.
Возмущение жителей вызывает и слова и действия полиции, которая изначально утверждала, что новогодняя ночь в Кельне прошла мирно. Подозрение падает и на СМИ, сообщившие о нападениях лишь несколько дней спустя. Один из телеканалов публично принес извинения за задержку. Теперь растут опасения, что теплый прием, оказанный немцами мигрантам в прошлом году, вышел им боком.
Одна из молодых женщин, находившихся в новогоднюю ночь на той площади, пригласила меня к себе домой на окраину Кельна, где она живет с родителями.
У порога меня встретил маленький - и очень энергичный - Джек-рассел. Это Спарки, сказала мне Мишель, улыбаясь, в то время как отец поднял пса на руки и унес его. До меня доносился лишь лай Спарки из соседней комнаты.
Мишель 18 лет. Пока она рассказывала мне о себе - она изучает в университете экономику - я огляделась: семья улыбалась мне с висящих на стене фотографий.
Она описала, как она и ее друзья оказались в окружении группы из 20-30 мужчин, которые затем напали на них. Она не понимала языка, на котором они говорят. "Они хватали наши руки, оттягивали одежду, пытались просунуть руки между нашими ногами", - рассказала она.
В углу комнаты мама Мишель стоит со скрещенными на груди руками.
"Полиции теперь нужно думать о том, что сделать, чтобы помочь нам, - продолжает Мишель. - Это не нормальная ситуация для Германии или Западного мира".
Но она волнуется. "Было бы неправильно винить беженцев, - говорит она мне. - Им нужна наша помощь".
Многие здесь боятся резкой негативной реакции, направленной на 4000 потенциальных беженцев, живущих в Кельне.
Возле одного из крупнейших центров для беженцев в городе я встретилась с молодым иракским мужчиной с поразительными зелеными глазами. Это гнетущее место: здание из красного кирпича с грязными окнами, выходящими на шумную дорогу с двусторонним движением.
Несмотря на это, Хасан широко улыбается, рассказывая о планах остаться в Германии и работать механиком. "Я хочу поблагодарить Ангелу Меркель, - восхищается он на недавно выученном немецком. - Я люблю эту страну!"
Я спросила его, слышал ли он о нападениях, и на мгновение он выглядел опечаленным. "Да, - ответил он. - Мне так жаль, что это произошло. Но иракцы и сирийцы - хорошие люди".
Хасан надеется, что его мать и брат присоединятся к нему в Германии. Пока он уходил от меня через ворота центра, я не могла не задуматься о том, суждено ли теперь этому случиться.
Кажется, что столько времени прошло с тех пор, как Ангела Меркель сказала, что Германия сможет справиться с огромным наплывом беженцев.
Тогда столь многие были впечатлены ее нравственным ориентиром. Германия, говорила она, - это богатая, стабильная страна, которой есть, что предложить.
Но я думаю о тех хрупких цветах, оставленных у собора, - нежные лепестки на суровом зимнем ветру.
