Кроме того, в разговоре с DELFI он отметил, что Санкт-Петербург очень заинтересован в информации о странах Балтии, однако, количество негативных новостей, резких оценок о происходящем в этих странах превалирует, а в СМИ, в свою очередь присутствует «заряженность» на конфликт, поскольку «плохая» новость продается лучше.
Ситуация со СМИ и свободой слова в России волнует многих, и, по словам Дмитрия Шериха, шеф-редактора питерского издания «Санкт-Петербургские ведомости», «больших секретов здесь нет».
- В чем заключается эта иная ситуация?
- Существует достаточно большое количество СМИ, которые позволяют себе ту или иную степень свободы и оппозиционности. На одном полюсе – полная оппозиционность действующей власти, которую проявляет сегодня «Новая газета», журнал «New Times». Это четкая системная оппозиция. Практически по всем актуальным вопросам жизни России и мира она придерживается противоположной позиции по отношению к той, которую занимает власть.
С другой стороны, есть газеты, которые время от времени высказываются оппозиционно и не ангажировано по разным вопросам, в том числе острым и ключевым.
Могу привести пример нашей газеты. Мы – газета не официальная, хотя одним из акционеров и является администрация Санкт-Петербурга. При этом всем известно, что администрация СПб достаточно позитивно относится к проекту строительства Охта-Центра. Наша газета на протяжении всех трех лет, в течение которых продолжается эта дискуссия, жестко выступала против этого проекта.
Это отражение нашей линии, не всем это нравится, но мы, тем не менее, спокойно себе это позволяем. Никаких санкций в отношении нас это не влечет.
- Умеренная возможность высказываться все же есть…
- Я бы сказал, что по многим вопросам мы можем спокойно высказываться неумеренно. По вопросам федеральной, городской политики. Мы можем критиковать практически любую власть, но есть вещи, которые мы сами считаем делать не этичным. Мы не занимаемся огульной критикой, а стараемся, чтобы критика была конструктивной.
Печатные СМИ находятся в принципиально иной ситуации, нежели электронные. Доля свободы слова весьма велика. У нас в СПб есть крупное медиа-объединение «Балтийская группа». В течение последних полутора лет они находятся в достаточно жесткой оппозиции по отношению городской администрации. Медиа-группа не принадлежит городу, у нее есть акционеры. Все издания, которые в нее входят, выходят в нашем городе. И не возникает попыток их закрыть или запретить. Поэтому, несмотря на то, что довольно часто приходится слышать о том, что в России нет свободы слова – она есть.
- У некоторых экспертов возникают мысли, что власти специально позволяют существовать таким изданиям как, к примеру, «Новая газета» или радиостанция «Эхо Москвы» в качестве антуража, мол, смотрите, у нас плюрализм. Как вы относитесь к таким утверждениям?
- Лично у меня отношение к «Новой газете» сложное. Я с уважением отношусь к людям, которые имеют свою точку зрения, но я слежу за публикациями этого издания, и они не всегда качественно подготовлены, не всегда основаны на выверенной информации.
Что касается позиции властей, я допускаю такую возможность. И если это так, то это достаточно разумно. Если говорить по совести, то свобода слова – это великое завоевание, но большую часть населения России это завоевание не очень волнует. На самом деле, большинству населения России свобода слова даром не нужна. И это реальность.
Свобода слова жизненно необходима той прослойке людей, которая традиционно относится к интеллигенции, которая и является читателями, авторами, и, в том числе, и издателями этих газет. Поэтому если власть, понимая такой расклад, поступает таким образом, как вы сказали, то есть оставляет интеллигенции возможность свободы слова, определенную отдушину, образно выражаясь, «приподнимает крышку над кастрюлей», чтобы пар выходил, то эта политика грамотная.
Возможно, она не совсем соответствует традиционным европейским стандартам, тем более американским, но это грамотно.
- То есть, свобода слова в отдельно взятых странах означает разное?
- Прошлой осенью я принимал участие в поездке в США, и это принесло интересный опыт, которого мне не хватало для оценки той разницы, которая существует в том, что касается отношения к свободе слова в России и США.
Мы все знаем, про первую поправку в Конституции США, которая для американцев является вещью культового характера. Но я не представляю, до какой степени для американцев это является культом. Опыт поездки показал, что в США, если вы выходите на улицу с антисемитским или антиафриканским лозунгом, более того, даже если призываете к каким-то насильственным действиям, вы можете это делать фактически в рамках этой первой поправки. Вас могут привлечь к ответственности, если вы призвали нанести телесные повреждения определенному человеку и нанесли их. Все остальные высказывания – часть свободы слова. Именно поэтому в США свободно существуют группы неонацистов, десятки групп ку-клукс-клана, черные расисты, проповедующие ненависть к белым. Все это является частью американского понимания свободы слова.
В России и в странах Европы это понимание принципиально иное. Неонацистские призывы уже подпадают под преследование. Поэтому в каждой стране есть своя индивидуальная картина. Возможно то, что делается сейчас в России, сильно отличается от Европы, но это вызвано не только волею властей, но и национальными традициями, которые могут в корне отличатся от того, что есть в странах Европы.
- По поводу стран Балтии. Насколько часто в информационном поле Санкт-Петербурга упоминают о странах Балтии, в частности о Литве? Все-таки мы соседи, поэтому интересно услышать…
- Безусловно, Санкт-Петербург очень заинтересован в информации о странах Балтии, поскольку, как вы сказали, мы – соседи. Жители Петербурга многократно посещали Прибалтику еще советскую, многие ездили уже сейчас, к тому же, экономические связи достаточно велики. Но напряженность, которая есть и формируется и постоянно подкручивается, к сожалению, осложняет возможности «безоблачного партнерства», культурного общения в полном объеме.
А «подкручивается» такое напряжение постоянно. Я только что прочитал о том, что эстонский премьер, когда ему задали вопрос по поводу памятника Петру I в одном из эстонских городов, охарактеризовал Петра I как убийцу. Эти слова тут же были растиражированы в российских СМИ. Такая «заряженность» на конфликт, безусловно, присутствует. И надо это понимать.
В СМИ есть аксиома – плохая новость продается лучше, чем хорошая. И в отношении между нашими странами, в культурном общении между нашими странами, количество негативных новостей, резких оценок превалирует. Историю с Бронзовым солдатом, какой бы она не была, трудно назвать продуманной и осмысленной, в том числе с точки зрения внутриполитических последствий.
Конечно, даже те люди, которые всегда относились к странам Балтии и их народам тепло и по-дружески начинают испытывать определенное напряжение. Я все же надеюсь, что все это рассосется. В современном мире мы обречены, жить мирно и дружно. И мне кажется, что в перспективе все это постепенно начнет рассасываться, и количество политических новостей будет уменьшаться, а культурных новостей, экономических новостей – расти.
Интерес к Балтийским республикам огромен. И мне жаль, что позитивной информации, которая позволит нам смотреть друг на друга более эффективно, недостаточно. Мы, к примеру, с удовольствием, пишем о республиках Балтии, но информация часто приходит однобокая, либо ее просто не хватает.
