Долгое время Литва смотрелась некоей промежуточной субстанцией между своим самым по прибалтийским меркам интегрированным в советскую систему прошлым и бурным настоящим, которое демонстрировали ее соседи в Латвии и особенно в Эстонии. Даже русский вопрос в Литве не слишком беспокоил российскую патриотическую общественность:
соотечественников в Литве не хватает на аудиторию даже самой скромной русскоязычной газеты. Литва, отдав соседям инициативу антикремлевского лидерства, но не отказываясь ни от одного жесткого начинания в этом жанре, словно стала тем термометром, по которому можно отслеживать общую политическую температуру в новой Европе, наиболее близкой к России. Но если это и было выверенной политикой, то лишь в той мере, в какой вся новейшая история Литвы оставалась умеренной во всем, в том числе и в реформаторской части.
Собственно говоря, под властью социал-демократов Литва провела не только последние восемь лет. Их влияние было во многом актуальным и при власти правых, которые имели немало оснований называть эту умеренность нерешительностью. И упреки, бросаемые нынешними «правыми» победителями вслед уходящим «левым», в вечном нежелании говорить напрямик о судьбе то ли закрывающейся, то ли нет Игналинской АЭС или о неизбежности повышения коммунальных расходов на 40-50% (которое, кстати, правые уже анонсировали) - отнюдь не только предвыборная риторика.
Но история иногда любит лукавые образы, и сокрушительное возвращение правых после восьмилетнего перерыва - это не только обыкновенная ротация власти. Она хоть и не очень навязчиво, но явно декорирована под второе пришествие легендарного «Саюдиса», под знаменами которого Литва шла к независимости. Один из его бессменных лидеров, Андрюс Кубилюс, возвращается в премьерское кресло, но еще эффектнее возвращение главного символа тех лет, Витаутаса Ландсбергиса, который, хоть и отказался пять лет назад от поста председателя «Союза Отечества», которым стал тот «Саюдис», но оставался его идейным лидером и вдохновителем. Ландсбергис на посту министра иностранных дел - может ли быть круг выразительнее?
Конечно, поворот направо после долгого движения налево - это естественно и обычно. Но в успехе правых есть не только Игналинская АЭС, но и традиционная настороженность к Востоку, так кстати для них оправдавшаяся. Образно говоря, Игналина и Восток, пусть и в другом контексте, были составляющими триумфа в тех далеких 1990-х. Нынешняя коалиция победителей, кстати, многими чертами тоже напоминает времена, когда они в том «Саюдисе» были вместе.
Конечно, само деление на правых и левых за годы, прошедшие со времен первой славы Ландсбергиса, утратило романтический аромат борьбы за "нашу и вашу" свободу. Да и Ландсбергис, совершив свой круг, не будет теперь тем непреклонным первым председателем первого независимого литовского парламента и даже тем Ландсбергисом, который критиковал Москву с трибуны ПАСЕ (Парламентская ассамблея Совета Европы). Ничего по большому счету при новой литовской власти не изменится ни в схеме российских газовых поставок, ни в критическом настрое новых литовских европарламентариев. Литва по-прежнему будет биржевым показателем средней температуры новоевропейского критического запала.
Наследники «Саюдиса» в этой роли смотрятся куда органичнее социал-демократов. Хоть и смысла искать в этом «Саюдисе», который уже давно не «Саюдис», родовые черты былого не больше, чем самому Ландсбергису вспоминать старую риторику.
Для логического завершения системы образов вполне достаточно того, что на посту министра иностранных дел будет именно он.