– Перед тем, как спросить про смену генсека НАТО, не могу не задать вопрос про пакет помощи, принятый Конгрессом США и подписанный Байденом. Насколько он сможет переломить ход российской агрессии против Украины?
– У этого решения есть два очень важных аспекта: политический и практический. В политическом плане было абсолютно необходимо выйти из ситуации неопределенности. Согласование пакета – это очень важный сигнал, что США по-прежнему готовы помогать Украине.
Единственный способ для Кремля добиться успеха в Украине – это изнурить Запад, чтобы он устал поддерживать Киев, чтобы Россия осталась сражаться с Украиной один на один. Теперь же очевидно, что Москве больше не приходится надеяться на изменения в политике США или Запада в плане поддержки Украины.
Что касается практического аспекта, то задержка с помощью, конечно, сказалась на способности Украины полноценно сопротивляться и давать отпор российских войскам. Теперь Киеву будет проще в военном, оперативном плане.
– Экспертное сообщество в общем согласно, что следующим генсеком НАТО станет Марк Рютте, нынешний премьер-министр Нидерландов. Как ему удалось обойти других кандидатов на пост генерального секретаря, например, президента Румынии Клауса Йоханниса и премьер-министра Эстонии Каю Каллас, и стать фаворитом?
– Для того, чтобы ответить на этот вопрос, для начала надо объяснить роль, которую играет генеральный секретарь альянса. Часто люди неправильно понимают, чем именно занимается генсек и считают его кем-то вроде директора организации. Они думают, что генеральный секретарь принимает решения, определяет политику организации. Но это не так. Его работа заключается в другом – добиваться консенсуса внутри альянса и объяснять внешнему миру политику НАТО. Представители стран-членов НАТО при штаб-квартире организации в Брюсселе получают инструкции из своих стран и вносят предложения по политике альянса. Для того, чтобы предложение реализовалось на практике, с ним должны согласиться все 32 страны, входящие в НАТО. Задача генсека – найти ко всем подход, найти общий язык. Он/она должен/-на прекрасно понимать, что движет каждой страной, какие у нее интересы, почему она продвигает ту или иную политику.
Для кандидата в генсеки важны две вещи: гражданство и персональные качества.
Если мы посмотрим на список генсеков НАТO именно с этого угла, то увидим, что они часто выходцы из маленьких или средних по размеру, и при этом хорошо развитых северных стран. У этих стран налажены хорошие отношения со всеми другими членами альянса. Генсеки редко бывают из стран, которые имеют очень сильную позицию по какому-либо вопросу, обусловленную приоритетами того или иного региона.
Так, для стран восточного фланга НАТО очевидный и очень понятный приоритет в плане безопасности – это угроза со стороны России. Очевидно, что для них – это экзистенциальная угроза. С другой стороны, эта неминуемая угроза со стороны России не настолько очевидна для южных стран, например Греции или Италии. А у них свои угрозы – лодки с мигрантами из Африки, которые пытаются проникнуть в Европу. Мы здесь, в Балтии, видели схожую картину и на восточном фланге НАТО, когда в результате спланированной Россией операции мигранты штурмовали границу Литвы и Польши.
У каждой страны-союзника свои приоритеты, найти консенсус очень сложно. Поэтому очень важно, чтобы кандидат был настоящим лидером, умел добиваться согласия и решать проблемы. Он также должен быть отличным переговорщиком и коммуникатором.
В этом и есть сила кандидатуры Рютте. Он представляет страну, которая очень сильно поддерживает Украину с начала полномасштабной войны и в то же время. Будучи премьером, он много занимался вопросами, связанными с НАТО и ЕС, хорошо знает нынешних политических лидеров.
Эти личные качества в сочетании – его козырная карта.
– Означает ли это, что пока идет война в Украине страны на восточном фланге, в принципе, почти не имеют шанса на своего генсека – представителя стран Балтии или, скажем, Польши?
– Да, сейчас война изменила правила игры, вообще весь расклад в евроатлантическом регионе.
Но вообще у процедуры отбора генсека есть и другие особенности. Так, я могу заверить ваших читателей, что генсеком НАТО, например, никогда не станет кандидат от США. Потому что у США и так особая роль в альянсе. И если американец станет генсеком, это вызовет серьезное недовольство у других крупных членов альянса. Я имею в виду Германию, Францию и Великобританию. Никто не хочет, чтобы кто-то имел чрезмерное влияние на альянс. И США в этом плане не исключение.
До недавнего момента также было очевидно, что эти крупные страны не поддержат кандидатуры друг друга. Но это постепенно меняется.
Кроме того, если одна из этих стран не захочет поддержать какого-либо кандидата от третьей страны, то будет очень сложно достичь консенсуса. И это понятно. Как и в международных отношениях и политике вообще, у больших стран бóльший политический вес, а у маленьких – меньший.
– Когда могут официально объявить, кто станет следующим генсеком? На ближайшем саммите НАТО в Вашингтоне?
– Надеюсь, что гораздо раньше. Но приступить к своим обязанностям он сможет после того, как в октябре 2024 года истекут полномочия нынешнего генсека НАТО Йенса Столтенберга.
Во всяком случае, Рютте пока единственный кандидат, который серьезно рассматривается и который начал процесс переговоров со руководством стран НАТО.
Ни один из других кандидатов не начал этот процесс сбора голосов в свою пользу. Поэтому сейчас в большей степени разговоры идут о том, когда и на каких условиях союзники согласятся на его кандидатуру. Сегодня 20 с лишним из 32 союзников подтвердили свою готовность поддержать Рютте. Часть крупных стран уже открыто заявила о поддержке его кандидатуры, но пока не все.
– Если подвести итог 10-летней деятельности Йенса Столтенберга на посту генсека НАТО, чем, на Ваш взгляд, он запомнится?
– Он был на этом посту дольше других и стал одним из самых сильных генсеков НАТО. Столтенберг много успел сделать в очень турбулентные времена. На его долю достались и крупные исторические события, и значительные разногласия между союзниками, которые ему приходилось сглаживать. Например, все помнят, как с приходом Дональда Трампа в Белый дом изменился стиль общения с союзниками по НАТО, какой язык он использовал, чтобы убедить других членов альянса увеличить затраты на оборону.
Кроме того, под его руководством НАТО расширилась: в 2017-м году в НАТО вступила Черногория, в 2020-м – Северная Македония, в 2023-м году – Финляндия, в 2024-м году – Швеция. И именно Столтенбергу пришлось вести переговоры по недавно представленной новой стратегической концепции НАТО. Она будет руководящим документом альянса на ближайшие десять лет.
– Возможно, если Трамп вновь станет президентом, Рютте придется не просто…
– Да, тогда ему точно придется обратиться за советом к своему предшественнику.
– Что вы ожидаете от юбилейного саммита НАТО?
– Сейчас перед союзниками стоит много вопросов, которые необходимо решить. Но я не ожидаю каких-либо прорывных решений. Стратегическую концепцию уже приняли. На саммите в Вильнюсе в прошлом году одобрено много важных практических решений, которые касаются обороны восточной границы альянса.
Швеция и Финляндия уже стали членами НАТО. Но все еще необходимо понять, как они будут интегрированы в альянс, какова будет их роль в планах региональной обороны, как будет выстроена цепочка командования, и так далее.
Также важно отметить, что НАТО сейчас возвращается к своим корням. С самого начала перед НАТО стояли три основные задачи: коллективная оборона, урегулирование кризисов и безопасность на основе сотрудничества. В эпоху борьбы с терроризмом – после событий 11 сентября 2001 года в США – явный акцент был сделан не на укреплении территориальной обороны от обычных военных угроз, а на развитии экспедиционного потенциала, направленного на укрепление международной безопасности. После того как в 2022 году большая война вернулась в Европу, НАТО и ее члены осознали, что необходимо укреплять коллективную оборону и инвестировать в потенциал территориальной обороны. Другими словами, вновь ответить для себя на вопрос, как мы защищаем каждый дюйм территории НАТО? И эта тема станет главной на предстоящем саммите.
– А по Украине – Киев опять не получит „дорожную карту“ вступления в НАТО?
– Поддержка Украины будет обсуждаться. Но, к сожалению, я не ожидаю, что она получит официальное приглашение вступить в НАТО. Я лично был бы очень рад такому приглашению, но пока что политический климат не позволяет это сделать. Но время до июля еще есть, все может поменяться. В любом случае, Украина точно может рассчитывать на практическую и политическую поддержку.
– Что вы имеете в виду под практической поддержкой?
– НАТО как альянс не может направить в Украину боеприпасы или оружие. Вся поддержка НАТО на практике оказывается ее странами-членами [инициатива Чехии по боеприпасам, решение Германии направить в Украину дополнительную систему „Patriot“, увеличение военной поддержки со стороны Нидерландов и новый пакет помощи от Дании и др. – DELFI]. Но НАТО может многое делать для координации этой помощи, может помочь с обучением, в инфраструктурных и финансовых вопросах.
– Как вступление Швеции и Финляндии в НАТО меняет ситуацию внутри альянса? И что это означает для России и стран Балтии?
– Последствия вступления этих двух стран пока не получили достаточной оценки. Если сравнить это событие с предыдущими волнами расширения НАТО, то в случае с Финляндией и Швецией НАТО получила двух союзников со значительными военными возможностями, с хорошо развитой промышленностью и хорошо обученными вооруженными силами. Предыдущие этапы расширения скорее требовали от НАТО защиты новых членов. А сейчас оба новых члена, Финляндия и Швеция, конечно, тоже получили гарантии безопасности, но в то же время они сразу же делают альянс мощнее.
Это расширение полностью меняет ситуацию на Балтике. Например, раньше Калининградская область благодаря своему стратегическому расположению считалась преимуществом России, военной площадкой, с которой Россия могла держать в страхе весь регион. Теперь, когда Балтийское море окружено странами НАТО, это больше не преимущество России, а ее уязвимое место. Калининградскую область, попросту говоря, сложно оборонять. В новой оперативной обстановке, в случае военного конфликта, Россия мало что сможет сделать из Калининградской области, которую невозможно защитить.
Кроме того, стратегически важный для союзников шведский остров Готланд теперь также подпадает под действие пятой статьи Североатлантического договора, то есть под защиту альянса. Раньше, когда Швеция и Финляндия имели нейтральный статус, Россия могла полностью отрезать страны Балтии, если представить себе такую комбинацию: высадка российского десанта на Готланде и одновременное перекрытие Сувалкского коридора. Теперь России нет смысла перекрывать Сувалкский коридор, потому что у Литвы, Латвии и Эстонии теперь лучше защищены со стороны Балтийского моря, потому что Швеция и Финляндия, как члены НАТО, обязаны прийти им на помощь.