Когда мои друзья начинают говорить о литовских социологах, почти всегда вспоминаю известного российского ученого и общественного деятеля Юрия Леваду, который ушел из жизни в 2011 году. Он отличался смелостью в обобщении актуальнейших общественных процессов. Создается впечатление, что ваши коллеги этого избегают.
Есть настоящие социологи, а есть мнимые, я себя отношу к последним.
Наверное, Вы говорите о социологах-практиках?
Да. Социологические исследования - это не настоящая социология. Их может проводить любой. А любой публично выступать не должен. Лучше в таком случае придерживаться нейтральной позиции. Сегодня радио просило у меня прокомментировать нынешние рейтинги партий, сказать, у кого есть перспективы. Я хвалил все. Пусть оценивают политологи со своей перспективы достоинства и возможности партий.
Однако социологи-практики получают опыт, данные, по которым можно решать, какие общественные процессы и чем закончатся. Ведь Вы легко можете найти аналогии.
О себе могу сказать, что говорю о том, о чем меня спрашивают. А спрашивают в основном об актуальных вопросах, а не об общих тенденциях развития общества. Но актуальные вопросы не всегда пытаются объяснять с точки зрения социологической перспективы. К примеру, случай Гарлявы в этом плане почти не рассматривается.
Не так важно, упоминают Гарляву или Шакяй, важнее, что в эпицентре событий - люди, которые начинают заявлять: с нами вся Литва, люди Литвы возмущены, народ требует... А социологи молчат, хотя могли бы сказать: ничего подобного, не вся Литва говорит в один голос, только такие-то и такие-то группы. А может действительно многие одобряют? Где научный азарт?
Я бы не сказал, что социологи пассивны. Проводим массу различных исследований, пишут научные работы. Может, и это случай кто-то рассматривает?
Однако разве не социологи должны оперативно реагировать, когда какие-то группы пытаются узурпировать общественное мнение? Ведь такие попытки могут иметь печальный конец. А если положение иное, то общество должно знать реальное положение.
Когда речь идет о судьбе конкретного человека, надо ответственно говорить не только всяким активистам, но и ученым и другим публичным лицам. Я много лет занимаюсь опросами, могу сказать, что люди не всегда знают, как ответить на вопрос. Надо осторожно оценивать опросы, посвященные сложным явлениям и событиям. Иногда ответ может определить одно слово в вопросе.Помню классический случай, когда в двух опросах разных заказчиков людей спрашивали, как они оценивают участие наших военных в миссиях по поддержанию мира и то, что наших военных посылают в "горячие точки". По сути спрашивали о том же, но результаты получились противоположными.
Референдум – это то же опрос. Вы сказали, что люди не всегда знают, что сказать, если спрашивают о сложных вещах. Сейчас готовятся спрашивать у людей, об атомной электростанции. Многие мои коллеги считают, что тут важно, не то, разбирается ли человек в этом вопросе, а сам моральный аспект, спрашивают ли мнение людей вообще. А какой вариант принесет больше пользы, подскажет интуиция. Одобрил бы социолог такую оценку референдума?
Очевидно, что в данном случае балансируем на грани известного и неизвестного. Здесь нельзя руководствоваться принципом "нравится и не нравится". есть вопросы, на которые могут ответить только специалисты или о которых договариваются путем поиска компромисса. Об атомной энергетике много говорят, есть много информации, но серьезных дискуссий не хватает. А без них людям сложно определиться.
Можно понять так, что если у человека нет взвешенного мнения по такому сложному вопросу, то его легко переубедить. Но тут все уже определяют не аргументы, а пропаганда. Профессионалов у нас предостаточно. Надо передать им ответственность.
Мне сегодняшняя Литва напоминает Речь Посполитую: политики разного ранга каждый смотрит с позиции своего узкого интереса, а согласия в важнейших для государства вопросах нет. Поэтому нам трудно осуществить какой-либо большой проект.
Что касается доверия, я иногда смотрю телепередачу "Вопросик". После ее просмотра доверие к обществу исчезает. Вызывает беспокойство не незнание, а то, что люди, не зная чего-то, рассуждают на эту тему, говорят свою "правду".
Социологические опросы также сталкиваются с явлением - "о чем спросишь, то и получишь". Иногда заказчики задают такие запутанные вопросы, что не стоит винить людей за неточные ответы. Иногда вопросы слишком деликатные для того, чтобы на них отвечали искренне. (...) Иногда люди бахвалятся.
К примеру, когда речь идет о гражданственности. Оказывается, согласно опросам, у нас очень гражданственное общество, несмотря на то, что в повседневной жизни мы наблюдаем обратное.
Ну, что касается гражданственности, люди склонны приукрасить, понятно в какую сторону. Иными словами, многие знают, что значит вести себя как гражданину. Но не все этим руководствуются. К примеру, новый опрос Ваш показал, что 96% респондентов выполняют все требования законов... Как тогда оценивать тех, кто поддерживает людей, насмехающихся над попыткой выполнить закон, призывает не выполнять закон?
У противопоставления прав аи справедливости глубокие корни. И это так не только в Литве. Посмотрите - множество американских фильмов основывается на этой коллизии. Герой-одиночка не ждет триумфа закона. Он сам добивается справедливости. Публике такие герои нравятся.
...но они беспрекословно подчиняются закону. В этом случае есть, к примеру, разница между литовцами и швейцарцами.
В 1992 году мы стали исследовать престиж судов, с тех пор их рейтинги в глазах общества постоянно падали. Между тем уровень доверия полиции вырос.
Все, кому не лень, требуют справедливости, а самый высокий рейтинг у партии, лидер которой не отличается непорочной репутацией.
У меня такая гипотеза - популярность Виктора Успасских тем выше, чем больше его критикует наша политическая и политологическая элита. Это эффект противоречия "чужим", а не признания "своего". Вообще в нашем обществе, как и во многих посткоммунистических обществах, есть глубокий раскол – и не только на основании богатства - он вызывает множество проблем. Такое положение никому не выгодно.
Каковы перспективы у расколотого общества, если смотреть глазами социолога?
Напряжение в обществе было во все времена. Но сейчас развязки наступают быстрее. За месяц или два все в стране может измениться до неузнаваемости. И не только в Ливии и Тунисе. Мы также, проснувшись однажды, можем не узнать Литву.