Обычно на карантине находятся только больные и те, кто с ними контактировал. Но - не здоровые люди. Я думаю, что с тоталитарными ограничениями заигрались", – сказал Delfi эксперт по инфекционным заболеваниям Саулюс Чаплинскас.
– Вы говорите, что не одобряете продление карантина до апреля. Если отозвать карантин слишком рано, не повторится ли летняя ошибка, когда сняли ограничения, а осенью во всей красе пришла вторая волна?
– То, что осенью во всей красе пришла вторая волна, показывает, что первый карантин не дал необходимого результата. Цель карантина – приостановить резкое распространение вируса, чтобы не было коллапса системы здравоохранения. Иными словами, цель карантина – дать время на переориентацию системы здравоохранения и подготовить ресурсы, необходимые для оказания помощи одной группе тяжело больных. В это время общество учится жить в условиях новой реальности.
Такой была цель первого карантина. Первый карантин ввели тогда, когда было меньше случаев заболевания, но было ясно, что система здравоохранения будет не в состоянии справиться, если не предпримут необходимые меры.
Я думаю, первый карантин длился слишком долго. Я думаю, все сейчас понимают, что было ошибочно считать, что над вирусом одержали победу. Пока болезнь была новой, многое было неясно. Но с каждый днем поступало все больше данных, и уже во время первого карантина стало ясно, что возможны 4 сценария. Четвертый – вирус закрепится в популяции и станет сезонным.
Мы видим, что этот вирус есть повсюду – даже в Антарктиде, и он стал эндемическим: на территории всего мира он циркулирует не только среди людей, но и среди животных. Значит, норка может заразиться от человека, а человек - от норки. Мало того, вирус может мутировать.
Если вернуться к невыученным урокам – они более чем понятны. Распространение коронавируса отмечено сезонностью. Летом вирус становится менее активным – увеличивается количество ультрафиолетовых лучей, люди бывают на природе и т.д. Было понятно, что в Северном полушарии – и в Литве – больше всего опасность в декабре, январе и феврале.
Естественно, что с апреля коронавирус должен становиться менее активным и без дополнительных усилий. Значит, можно спросить у тех, кто говорит о продлении карантина до апреля – они что, считают карантинные меры недейственными?
Научные данные других стран показали, что наибольшую эффективность карантина можно увидеть на 28 день, потом начинается спад. Если снять ограничения, все примерно в такие же сроки возвращается на круги своя. Тут надо говорить не столько о карантине, сколько о мерах ограничения. Ведь карантин – это локдаун.
ВОЗ рекомендует оценивать карантин как крайнюю меру, которая имеет немало тяжелых последствий. Все понимают, что это за последствия. Я всегда повторял, что борьба с вирусом не должна приносить больше вреда, чем сам вирус. Каждый врач знает, что главное – не нанести вреда. Найти баланс – очень сложная задача.
– Чтобы оправдать затянувшийся карантин, политики могут опираться на количество смертей от COVID-19: когда их каждый день фиксируют десятки, будут говорить, что все, даже самые крайние меры – оправданы, ведь худшее, что может быть – смерти людей, а не локдаун.
– Это верно. Но нельзя на все смотреть с одной колокольни. Да, смерть одного человека - это на одну смерть больше. Но также надо говорить и о том, что еще раньше увеличилась избыточная смертность: начали регистрировать больше смертей не от COVID-19, а вообще больше, чем за последние 4 года.
Увеличилась смертность среди онкобольных, людей с другими запущенными заболеваниями. Мы сконцентрировались на профилактике и лечении одной болезни, но открыли ворота для прогрессирования других болезней – особенно хронических, для осложнений, смертей от этих болезней. Может, кто-то из людей боялся ходить к врачам, но другие просто не могли получить услуги.
Вспомните, как совершенно напрасно ограничивали плановые услуги во время первого карантина (больных было немного). А летом систему здравоохранения не реформировали так, чтобы потом не пришлось ограничивать плановые услуги, если количество больных COVID-19 увеличится. Другая проблема – когда не хватает врачей: их мы быстро не обучим.
– О смертях от COVID-19 мы слышим каждый день, постоянно уточняются данные, а о смертности от других болезней не сообщают. Летом была статистика о том, что увеличилась смертность от других болезней, по сравнению с прошлым годом, но эта информация фрагментарна, ее почти не обсуждают.
– В наше время, когда есть ИТ, то тот факт, что с этим ничего не сделано, показывает слабые места. Прежняя власть разрушила систему наблюдения за другими болезнями, а нынешняя этого не понимает. У Центра информационных заболеваний и СПИДА во время пандемии забрали информационную систему. Другое учреждение – Национальный центр общественного здравоохранения – не смог ее перенять. Сейчас наблюдение за другими болезнями по сути развалили.
– Вы упоминали, что к осенней волне не подготовились. Но ведь готовились – если эту подготовку понимать, как приобретение масок, антисептика и аппаратов ИВЛ, дополнительные койки в больницах. Прошлая власть говорила, что ко второй волне подготовились.
– Это показывает уровень прошлой власти. Это уровень пятиклассников, даже не студентов. Если они так себе представляли подготовку. Поэтому и есть вторая волна. Может они могут сказать – почему COVID-19 продолжает распространяться в домах опеки, больницах, если были готовы? И не просто распространяется, разгораются очаги. Это значит, что средства контроля за инфекционными заболеваниями не обеспечены. Это ответственность государства. Мало купить маски и перчатки.
– Напомню еще одно заявление власти: осенью взрыв произошел во всей Европе, со второй волной столкнулась и справиться с ней не могла ни одна Литва. Чего не знали мы, того не знали и другие европейцы.
– Детский аргумент. Мы знали – мы во многом просто опаздываем. Второй момент – наша страна маленькая. Осуществление какого-то проекта у нас и, скажем, в США – разные вещи. И Литва – образованная страна, с продвинутыми ИТ, хорошей сетью больниц, хорошими специалистами. Поэтому упомянутое вами утверждение - это отговорка, показывающая неспособность двигаться вперед.
Надо учиться, следить, что происходит в соседних странах, учиться на своих ошибках, внедрять хорошую практику, идти вперед.
Эксперты делятся между собой информацией, о которой еще не сообщали. До появления официальных рекомендаций ВОЗ или ЕК, поезд может уйти. Поэтому многие страны опирались на позицию, советы, мнение своих экспертов. Может не быть официальных рекомендаций, но уже есть мнение экспертов. И тут мы постоянно в хвосте. Где быстрые тесты на антигены? Уже давно известно, что они приносят пользу. А их нет.
Где тесты на антитела? Где их систематическое использование для выяснения мест распространения инфекции? Сколько людей переболело?
Некоторые организации проводят проверку по собственной инициативе. Одна большая компания в Электренай проверила всех своих работников – 900 человек. Выяснилось, что 20% уже столкнулись с инфекцией. Где-то в Электренай. Значит, вирус распространен намного шире [чем показывает статистика].
А мы не знали, где он распространялся, поскольку в Литве не проводят исследования. Согласно новейшим данным, 56% больных COVID-19 заражаются от тех, у кого нет симптомов. Есть и другие нюансы, свидетельствующие о неиспользованных возможностях. Мы бежим за поездом.
– Но если послушать правящих, складывается впечатление, что их решения основаны на позиции и рекомендациях экспертов.
– Что я могу сказать: очень удобно бежать от ответственности. Какими бы хорошими ни были эксперты, те, кто отвечает за наше здоровье и жизнь, не должны прятаться за их спинами. Еще один вопрос – где материалы нынешних экспертов? Они не предаются огласке, это плохо.
Вообще, надо поднять вопрос квалификации экспертов. Могу прямо сказать, отношение к проблеме медикализировано. В числе экспертов нет специалистов по инфекционным заболеваниям – эпидемиологов, вирусологов – которые владеют так называемыми горизонтальными знаниями. Превалирует медикализированный взгляд и запреты, на которые опираются. А понятия, что такое эпидемиология, общественное здравоохранение, лабораторная диагностика, нет. Это самое слабое звено.
На войне важна разведка, а в данном случае это – сигнальное наблюдение, опирающееся на лабораторные и другие эпидемиологические исследования.
– В Литве слишком мало людей тестируют? Надо тестировать больше?
– Аурелиюс Верига очень радовался, говорил, что мы тестируем больше, чем другие страны мира. И что? Можете тестировать и кабанов в лесу – что там найдете?
При тестировании важно знать, когда это делать, с помощью каких средств и насколько быстро это делать. В Литве тестируют в основном в целях диагностики – чтобы выяснить, болен ли конкретный человек. А эпидемиологического тестирования, для той самой разведки, не было никогда.
В случае с ВИЧ это делали. Поэтому ВИЧ и обуздали. Можно было бы провести параллели между ВИЧ и коронавирусом, но сейчас мы говорим не об этом.
– Вы предлагаете уже сейчас отозвать некоторые карантинные ограничения. Правительство этого не делает и намеревается действующие ограничения сохранить до февраля или даже дольше. Быть может, это правильно – ведь введенные с середины декабря жесткие ограничения действуют, количество случаев сокращается?
– Отчасти мы уже коснулись этого вопроса. Естественно, что когда движение людей ограничено, распространение вируса замедляется. Максимальное сокращение числа случаев достигается на 28 день, в Литве это происходит позже.
Как и с "зависшим" компьютером, тут надо периодически делать перезагрузку. Видно, что настало время перезагрузки, переосмысления ситуации, вместо дальнейшего применения тоталитарных мер. Локдаун был нужен тогда, когда система здравоохранения работала на пределе.
– Вы предлагаете отозвать запрет на перемещение между муниципалитетами. По вашему мнению, он не нужен или пора его отзывать?
– Мы видим, что вирус в муниципалитетах распространяется по-разному: уровень заболеваемости отличается в 2-3 раза. Уже давно речь идет о том, что средства ограничения должны быть целевыми, связанными с конкретными учреждениями или территориями. Тотальный карантин, охватывающий всю страну, может вводиться только обдуманно и не затягиваться ни на один день. Только так будет достигнут желаемый эффект при минимуме отрицательных последствий.
Самый продолжительный карантин в учебнике по эпидемиологии – 40 дней. А сколько длится карантин в Литве? И нигде в учебнике не сказано, что на карантине должны быть здоровые люди. Обычно в карантине находятся только больные и те, кто с ними контактировал. Но - не здоровые люди. Я думаю, что с тоталитарными ограничениями заигрались.
Сейчас вирус уже закрепился в обществе. И мы, к сожалению, не сможем избежать ни заболеваний, ни смертей. От 0,5 до 1% заразившихся (не заболевших, а заразившихся) умирают. Мы сначала должны подумать о тех людях, которым грозит самая большая опасность. И именно их надо прививать в первую очередь.
Распространяют ложный нарратив, будто вакцина защитит от распространения инфекции. Вероятно, привитые люди, которые столкнутся с вирусом, будут носителями в течение короткого времени. Но и это еще не выяснили. ВОЗ говорит примерно так, как о гриппе: вероятно, те, кого привьют, будут болеть в легкой форме и не умрут.
Значит, нужен не только карантин и вакцина, но и целый комплекс мер, интервенции, которые задействуют сигнальное наблюдение. Это должны делать каждую неделю.
– Закрыты салоны красоты, запрещены индивидуальные тренировки, полиция намерена проверять обстановку на прогулочных тропах, а между тем в магазинах – толпы людей. Есть ли тут логика? Может, пора открыть малый бизнес.
– Некоторая часть малого бизнеса уже сейчас не работает слишком долго. Возможно, их надо было закрыть на короткое время, чтобы люди поняли, как безопасно организовать деятельность. Может стоит ввести, например, уровень безопасности для парикмахерских, вроде звезд в гостиницах. Этот уровень безопасности мог бы зависеть от проверки работников, проведения дезинфекции, проветривания помещения, может – от оборудования специальной вентиляции, которая уничтожает вирус и т.д.
ВОЗ уже давно это предлагает, как хорошую практику. Не всех "под одну гребенку", не все запрещать, а искать новые средства, возможности, перезагрузки компьютера и жизни в условиях новой реальности, признавая опасность и снижая ее.
Другой момент – палку перегнули во время первого карантина, когда, скажем, полиция преследовала пловца, который плыл без маски. В СМИ была описана такая история. Ведь мы прекрасно понимаем, что на улице ветер быстро развеет вирус, и вы его много не получите. Даже сейчас есть определенное количество УФ, а летом его вообще много. Он уничтожает вирус.
Если вы стоите не совсем рядом с человеком, плюс в маске, то опасность заражения только теоретическая. Если все запрещать и стягивать полицию в такие места, может, удастся спасти одного человека от заражения, но возникает вопрос – сколько людей потеряет здоровье, например, если дети не будут гулять на улице? Самый большой риск не там – а в плохо проветриваемых помещениях, где собираются люди.
Давайте вернемся к вашему вопросу о магазинах. Тут тоже мог бы действовать принцип звезд или светофора: уровень безопасности зависел бы от количества людей в магазине, качества вентиляции, наличия антисептика, выдачи масок входящим.
– Почему Китай справился с коронавирусом, а Европа и Америка не смогли? Иногда говорят – потому что в коммунистическом Китае власти могут позволить себе не считаться со свободами и правами людей. Тогда вопрос – почему справился демократический Тайвань?
– Я бы выделил две причины. Во-первых, там проводят много тестов, быстро реагируют, не ждут распространения.
Вторая, там люди больше соблюдают правила. Правда, в Швеции люди также соблюдают правила, но не все. Когда вирус сначала появился в Швеции, он распространялся через эмигрантов из Сомали, работавших в домах опеки.
В Литве же многие вещи остаются формальностью, их на самом деле не выполняют. Почему мы не остановили первую волну? Потому что не проверяли вернувшихся из-за границы. Лгали, говоря, что их проверяют, а на самом деле, эти люди в лучшем случае заполняли анкеты, в которых, может быть, даже адрес не всегда записывали правильный.
