- Я второй раз чувствую, что предаю еврейский народ. Первый раз был, когда я уехала из Литвы в Израиль. Мне было очень обидно, что я оставила эти могилы, эти массовые захоронения, к которым я ходила, о которых заботилась. Я поднимала скандал, если видела, что какое-то массовое захоронение приватизировано. В общем, я оставила этих убитых евреев без своего внимания, покинула их. И сейчас у меня похожее чувство. Если бы я сейчас была в Израиле, то в такой ситуации, в ситуации смертельной опасности, я бы не уехала. Я бы осталась со своими друзьями, жила бы у какой-нибудь подруги, чтобы быть вместе и помогать чем можно – сдавала бы кровь, делала бы все, что другие люди делают сейчас.
- Вы не думали приехать?
- Ну, я не хочу навязываться... Меня никто не позвал. Но мне жалко, и страшно, я постоянно слежу за новостями, и звоню своим друзьям. Так страшно... В общем, что тут говорить. Мне кажется, что это надолго. И то, что поднимается эта волна антисемитизма...
- Чем вы объясняете, что мир так быстро забыл про убитых израильтян и переключился на сочувствие Газе и обвинение Израиля?
- Так ведь антисемитизм никуда не делся. Мир видит происходящее как в кривом зеркале. Народ, на который напали – таким страшным образом напали – 7 октября, в глазах всего мира из жертвы превращается в агрессора. И нечему удивляться. Израиль всегда считали агрессором, еврее всегда считали сильными. И даже если еврей не силен, то значит он прикидывается слабым, а потом покажет свою силу. Это старый антисемитизм... То же самое было во времена Холокоста. Убивали взрослых и убивали детей, потому что они вырастут и станут такими же сильными и опасными. Маленькая страна, которая окружена вражескими странами, почему-то в глазах мировой общественности превращается в огромную сильную державу, которая нападает на "бедный палестинский народ".
- Мир не извлек уроков из Холокоста?
- Уроки извлекли только евреи. И немцы. А остальные народы – я не знаю. По-моему, главный урок Холокоста – что антисемитизм сидит в людях очень глубоко.
- Как вы объясняете само это явление – антисемитизм?
- Это долгий разговор, но если вкратце – отчасти дело в том, что евреи всегда отделяли себя от других народов, а что непонятно, то вызывает страх. Я не могу оправдать антисемитизм, но я могу отчасти его понять, потому что чувствовала по отношению к себе в Израиле, что я ниже, что я второй сорт, потому что я не еврейка. Евреи сидят в бизнес-классе, а мы сидим в эконом-классе и смотрим на тех, кто там... И это вызывает и зависть, и ненависть, и жажду мести. И у меня тоже осталась обида... Я искала корни, хотела найти хоть какую-то каплю еврейской крови... И та солидарность, которая у вас сейчас есть... Я не представляю ни одной другой страны, чтобы люди вот так сплотились. Я вам завидую, наверное.
- В Испании, вокруг себя вы ощущаете антиеврейские настроения?
- Нет, тут всем все равно. Солнце светит, есть вино и море. На прошлой неделе я поехала в Кордову и пошла в единственную синагогу, которая есть в этом городе... Решила, что если увижу вокруг плакаты палестинские, то не буду ввязываться. Но там никого не было.
- Почему вы пошли в синагогу?
- Да я вообще ходила бы в синагогу каждую пятницу, если бы она была здесь. Я бы пошла на встречу субботы – привыкла, для меня это красиво. Я нашла с трудом какую-то синагогу в другом городке, но потом поняла, что это не для меня, потому что они сефарды. Все, что я знаю, все песни субботние – они ашкеназские. Я хочу быть с теми евреями, с литваками, которые родились, жили и погибли в Литве, ну или в Беларуси. Это мои евреи. У меня с ними общая боль и общая память.
- Верно ли я понимаю, что несмотря на то, что раввинский суд не одобрил ваш гиюр, вы ощущаете себя частью еврейского народа?
- Я была с вами. Я вас понимаю, я вас чувствую... И я думаю, что Израиль – это самая интересная и самая важная страна в моей жизни. Как это назвать? Может быть, моя духовная родина.