Несмотря на то, что нацистская оккупация длилась без малого четыре года, самым страшным для литваков стал 1941-й. За неполные шесть месяцев в стране было уничтожено до 80 процентов еврейского населения – 160-170 тысяч человек. Известно, что расстрелы начались сразу – в первые дни войны, и первая кровь пролилась не в Каунасе, а в городках на западе – в Гаргждай, Кретинге, Паланге, Дарбенай.
Их имен благородных мы здесь перечислить не сможем
История Холокоста в Литве берет свое начало с расстрелов и погромов в Гаргждай. 24 июня здесь было убито свыше 200 евреев. Городок "зачищали" немцы – для ликвидации местных сюда специально перебросили гестаповцев из Тильзита и полицейских из Мемеля, и если первых изначально натаскивали на убийства гражданских, то для полиции такие задачи были в новинку. Тем не менее, служителей правопорядка приказ убивать ни в чем неповинных людей не смутил.
После присоединения Клайпеды к Германии в Гаргждай перебралось немало мемельских евреев. Когда городок захватили немцы, людей согнали на площадь. Некоторые жертвы знали своих палачей в лицо. В воспоминаниях одного из очевидцев трагедии сохранилась запись: приговоренный к смерти распознал в члене расстрельной команды патрульного из Мемеля. Он прокричал ему: "Стреляй прицельно, Густав!".
После расстрелов гестаповцы и полицейские распивали водку, а также сделали памятную фотографию. Михаил Голякевич, автор книги "Посеешь ветер", описывающей события в Гаргждай, пишет: "У смертников отобрали одежду, ценные вещи, деньги. Эсэсовцы и полицейские жадными глазами смотрели на золотые изделия тех, кого вот-вот расстреляют. Некоторые по-тихому спешили забрать вещи, которые им понравились. Ведь позже их могли присвоить себе воры покрупнее – из офицерского состава. <…> На площади звенела автоматная очередь, гремели винтовочные выстрелы, в воздухе раздавались крики, проклятья, мольбы. Воспитанники Ноймана (видного деятеля НСДАП из Мемеля, сподвижника Гитлера – Прим.) неплохо освоили ремесло дантистов: они клещами вырывали у убитых золотые зубы".
На первых порах с евреями расправлялись немцы – убивали в основном мужчин. Так они зачищали приграничную зону. Но чуть позже к организованным убийствам присоединились и местные. В октябре нацисты расправились с детьми и женщинами – в летние месяцы их согнали работать на фермы. Очевидица пишет: выбор палачей был специфическим – молодые девушки и дети.
В середине сентября 90 женщин согнали в лес близ деревушки Вежайчяй – там было вырыто две ямы. Расстрелом командовал главарь местных белоповязочников Идельфонсас Лукаускас, в прошлом – член подпольной антисоветской группы в Гаргждай. Перед стрельбой он приказал девушкам раздеться. Их расстреливали группами – по восемь-десять человек. Позже палачи сами засыпали ямы землей, забрали вещи и вернулись в город. Эти эпизоды подробно описаны в монографии историка-краеведа Хаима Баргмана.
Ксендз Йонас Алексеюс, другой свидетель трагических событий, рассказывал, что пытался помешать убийствам, но полицаи его не слушали. Сошлись лишь на том, что женщин не заставили раздеться догола, как планировали изначально. Им позволили встретить смерть в нижнем белье.
"Матери, у которых детей было больше, прикрывали их, а младенцев держали на руках. Всего было застрелено около 300 человек", – приводит слова священника Баргман.
Два дня спустя, 18 сентября, полицаи привезли в лес добить оставшихся. Людей забивали в прямом смысле слова. Позже, когда провели эксгумацию, было установлено, что 82 человека были убиты тупыми предметами, а 17 – похоронены заживо. По мнению очевидицы трагедии (ее слова приводит Х. Баргман), убийствами руководил волостной староста Пятрас Лянгвенас – в годы независимости он был начальником вежайчяйского взвода Союза стрелков.
До войны евреи составляли свыше 30 процентов всех жителей Гаргждай.
Обыкновенный коллаборационизм
Второй целью захватчиков стали Кретинга и Паланга. 25-27 июня здесь убили 215 и 111 человек соответственно. За несколько месяцев нацисты и их приспешники уничтожили свыше 2 000 евреев. Окончательно с многочисленной общиной расправились к середине октября. Людей расстреливали и забивали в городах, селах, селениях – везде, где могли. Так, в местечках Салантай, Дарбенай и прилегающих к ним районам захоронено свыше 1 000 человек.
Что касается Паланги, один из самых страшных расстрелов произошел в лесу близ деревушки Кунигишкяй. Сегодня это одно из излюбленных мест туристов – посреди соснового бора проложены пешеходные тропы, велодорожки, здесь расположены дома и гостиницы, элитный коттеджный поселок.
По данным историка Альфредаса Рукшенаса, в геноциде принимали участие местные – сотрудники литовской полиции, работники муниципалитетов, рабочие, надзиратели, трубочисты, почтальоны, портные. Число причастных к убийствам исчисляется десятками. При этом, как пишет другой исследователь Холокоста, Кристоф Дикман – немцы не принуждали жителей к расстрелам бывших соседей. От такой "повинности" можно было отказаться – за это не наказывали. В убийцы записывались добровольно.
В Кретинге 25 и 29 июня было уничтожено 560 евреев и 43 так называемых "советских активиста".
"Случай массовых расстрелов в Кретинге четко показал, что нацистам оказывали содействие местные жители. Полиция принимала участие в изоляции евреев, составляла списки, передавала их немецким репрессивным органам, конвоировала евреев к местам убийств", – пишет клайпедский историк Хекторас Виткус.
По его же данным, в Паланге литовский коллаборационизм был "еще более ярким, нежели в Кретинге".
После убийства мужчин и мальчиков старше 14 лет нацисты при участии местных властей расправились с детьми и женщинами. Перед расстрелом у них отобрали ценные вещи – награбленное передали палангскому бургомистру.
Одним из главных вершителей окончательного решения еврейского вопроса на землях Жемайтии стал житель Кретинги Пранас Лукис (по другим данным – Якис). В годы независимости он занимал пост начальника полиции безопасности города. Когда Литву заняли советские войска, он бежал в Германию – там был завербован гестапо. Он был самым свирепым, но, к сожалению, далеко не единственным представителем органов правопорядка, состоявшим на госслужбе при Сметоне, который позже участвовал в геноциде.
С отступлением немецких войск Лукис бежал в Германию, интегрировался в послевоенную жизнь, но позже был задержан и предан суду. Его преступления рассматривались в 1958 году на знаменитом Ульмском процессе. Коллаборационист проходил по делу «оперативной группы Тильзит», причастной к ликвидации как минимум пяти тысяч гражданских. Бывший житель Кретинги обвинялся в убийствах 818 евреев. Он был признан виновным, но был приговорен всего к семи годам лишения свободы. В те годы власти ФРГ расследовали преступления нацистов неохотно. Главными виновниками было принято считать Гитлера и Гиммлера, а непосредственных исполнителей страшных приказов – жертвами преступной идеологии.
Взросление нации
До войны в Литве проживало около 210 тысяч литваков. Во время нацистской оккупации было уничтожено 96 процентов всего еврейского населения. Сегодня в стране проживают чуть больше трех тысяч евреев.
В этом году в Литве проходят памятные мероприятия, приуроченные к трагической годовщине – 80 лет с начала Холокоста. В них принимают участие первые лица, депутаты, политики, общественные деятели. Они посещают места массовых убийств, встречаются с представителями еврейских общин. В настоящий момент такие сообщества действуют в Вильнюсе, в Каунасе, в Клайпеде, в Шяуляй, Паневежисе, в Укмярге и Швянченис.
Отношение государства к Холокосту, безусловно, меняется, но в самом обществе эти процессы идут не так быстро. Сумели ли жители Литвы переосмыслить события прошлого и готовы ли признать, что убийства десятков тысяч сограждан еврейского происхождения – это не проблема литваков и их потомков, а общая трагедия для народа и для страны? Ответ на этот вопрос мы попытались получить у главы Международной комиссии по оценке преступлений нацистского и советского оккупационных режимов в Литве Рональдаса Рачинскаса.
"Что касается осознания того, что это трагедия общая, на мой взгляд, мы еще в пути. За последние десять лет в стране произошло много значимых изменений с точки зрения понимания и переосмысления тех страшных событий, и эти перемены положительные. На мой взгляд, это однозначно. С другой стороны, мы не можем сказать, что это осознание всеобщее. В этом году мы организовали мероприятия под названием "Дорога памяти", цель которого как раз и заключалась в том, чтобы жители разных городов и местечек вспомнили о своих бывших соседях, согражданах – о тех, кто создавал и насыщал эти города.
Одна из наших ключевых задач – необходимость говорить и напоминать о том, что беда, постигшая евреев в годы нацистской оккупации, – это потеря для всей Литвы и всех ее граждан. 80 лет назад страна лишилась тех, кто формировал, развивал и двигал ее культурный, интеллектуальный, экономический и политический потенциал. Для того чтобы переосмыслить все это, литовскому народу нужно время. У немцев это тоже произошло не сразу – потребовались как минимум три десятилетия, как они сами говорят, чтобы нация всесторонне оценила, поняла масштабы этой трагедии и приняла ответственность. Нам тоже требуется время. Мы на верном пути, но работы еще много. Власти, пресса, местные сообщества, наша организация – все должны приложить усилия", – говорит собеседник.
