Delfi: 4 мая стало известно, что от осложнений, вызванных коронавирусом, в возрасте 87 лет скончался фактически первый руководитель суверенной Республики Беларусь, председатель Верховного Совета Беларуси (1991-1994), подписавший Беловежские соглашения, юридически констатирующие распад Советского Союза.
Вы были лично знакомы со Станиславом Шушкевичем, которого называют сильной политической фигурой, глыбой, политическим тяжеловесом.
Серегей Наумчик: Да, безусловно. Станислава Шушкевича сейчас очень часто, - как это было в 1991-1992 годах, - стали опять называть зубром, поскольку он подписал Беловежские соглашения. Подписаны они были в Беловежской пуще, с которой зубры ассоциируются, и зубр - животное такое монументальное, очень мощное, обитают зубры в Беловежской пуще. Так что, безусловно, все перечисленные эпитеты подходят.
Но я ещё хочу сказать, что Станислав Шушкевич, кроме всех своих политических заслуг, о которых, вероятно, мы сегодня будем говорить, был человеком очень – есть в белорусском языке такое слово – спагадлівым. То есть очень добродушным, очень человечным, весьма внимательным к другим людям.
Я был знаком со Станиславом Шушкевичем с 1989 года, и в разных обстоятельствах мне доводилось с ним общаться - и официальных, и неофициальных. И я могу сказать, что в целом он был человеком, который к себе располагал.
Станислав Шушкевич был в общем мягким человеком, и, возможно, где-то на каком-то этапе его политической биографии это сыграло с ним злую шутку.
Точнее, скажем так, злые люди воспользовались вот этими его качествами. Я имею в виду, конечно же и прежде всего, Лукашенко, российские спецслужбы, которые вели Лукашенко.
Но главное, что сейчас, в эти дни вспоминается, - причём не его политическими оппонентами, а людьми из демократического лагеря, ведь у Шушкевича были непростые отношения с Белорусским Народным фронтом, - все вспоминают, прежде всего, не только его политические заслуги, которые несомненны, если говорить о Беловежских соглашениях, но и его высокую моральность и честность.
- Нам в Литве еще важно отметить, что Станислав Шушкевич поддерживал достаточно открыто и активно путь к независимости и борьбу Литвы за независимость.
- Да, конечно. Во-первых, как народный депутат СССР, ещё до своего избрания в Верховный совет тогда еще БССР, а потом уже и позже спикером парламента, Шушкевич общался с депутатами из Литвы.
В 1991 году мне довелось как раз 15 января выступать в литовском парламенте. Там я зачитывал заявление более 80 депутатов Верховного Совета, которые поддержали Литву против агрессии. И Станислав Шушкевич тогда ещё не был председателем Верховного Совета, он был первым заместителем. В целом да, Шушкевич, безусловно, Литву поддерживал.
А уж когда Станислав Станиславович стал председателем Верховного Совета – это, по сути, высший пост в тогдашней Беларуси, - то, конечно, он очень много сделал для укрепления связей с Литвой, добрососедских отношений между Беларусью и Литвой.
Шушкевич много сделал для того, чтобы сгладить, как-то смикшировать все темы исторические, скажем так, сложности, которые неизменно бывают у всех соседей, в том числе и между государствами.
Поэтому, конечно, роль Шушкевича в поддержке Литвы и укреплении взаимоотношений с Беларусью велика.
И не случайно Станислав Шушкевич был награждён литовским орденом – Крестом Командора ордена Витаутаса Великого. Это было относительно недавно.
И, кстати говоря, - если исключить награду-медаль в честь столетия Белорусской Народной республики, которую он получил от Рады Белорусской Народной республики (белорусское правительство в изгнании, единственное, которое в Европе сейчас остаётся), - то этот литовский орден является единственной государственной наградой Шушкевича.
Больше у него не было никаких наград ни от какого другого государства. И как это ни парадоксально, может быть, у Шушкевича не было никаких наград от Беларуси.
Ну это и неудивительно. Поскольку отношения с Лукашенко у Шушкевича не сложились. Это и понятно.
Это абсолютно разные люди, это антиподы. Что вы ни возьмете - характер, политические цели, все что угодно, - все это будет антиподным. В том числе и происхождение, и образование, образованность - всё это будет противоположным.
Шушкевич – демократ, высокообразованный человек из интеллигентной семьи, приверженец белорусской национальной идеи. Лукашенко – выходец из низов, приверженец «русского мира» и диктатор.
- Какова на момент нашего с вами разговора реакция официальных властей на смерть Шушкевича, что говорят об этом на государственных телеканалах, есть ли какие-то высказывания официальных лиц, от того же Лукашенко?
- Мне очень легко ответить на этот вопрос одним словом – ничего.
- Как вы полагаете, в те времена, когда Станислав Шушкевич возглавлял Верховный совет, была ли некая такая развилка, которая тогда могла бы предотвратить приход к власти Лукашенко?
- Да, такая развилка была. И, к великому моему сожалению, вот именно тогда у Станислава Станиславовича не хватило, может быть, решительности, скажем так, чтобы сделать нужный шаг.
Когда мы вспоминаем о том, что самое важное сделал Шушкевич, мы абсолютно заслуженно вспоминаем Беловежские соглашения, которые мирным путем поставили точку в истории существования СССР.
Нельзя его отождествлять с обретением независимости Беларуси, независимость Беларуси была провозглашена раньше - 25 августа 1991 года, но ещё формальное СССР после этого несколько месяцев существовал. Подписание Беловежских соглашений - самая великая заслуга Шушкевича, и это, безусловно, будет вписано во все книги по истории, вообще в мировую историю.
Но если говорить о том, что не сделал Станислав Шушкевич, а мог бы сделать, то нужно вспомнить начало 1992 года, даже конец 1991 года. Тогда Белорусский народный фронт, его парламентская фракция в Верховном Совете выступили с инициативой проведения новых выборов, что было логично. Новая страна, новое государство, - значит, и новая власть должна была быть.
Потому что старый Верховный Совет на 90 процентов состоял из коммунистов, пусть и бывших коммунистов. И тогда, когда Верховный Совет отказался от проведения новых выборов, было собрано почти полмиллиона подписей за референдум о досрочных выборах, Шушкевич эту инициативу не поддержал, и я бы сказал, что воспрепятствовал ей.
Он долго не собирал сессию, которая могла бы назначить референдум. А когда сессия собралась, Шушкевич открыто выступил против. В общем этот вопрос на Верховном Совете не прошёл.
И вот если бы тогда, в 1992 году, были проведены выборы в новый парламент, - я не хочу сказать, что это был бы полностью демократический парламент, каким, скажем, он был в Литве или в Чехии, хотя и там, и там, мы знаем, что какая-то доля так сказать бывших коммунистов, - то, безусловно, вот этот новый Верховный Совет (или как его хотели назвать – Сойм) был бы гораздо более демократичным.
А главное, этот орган был бы более профессиональным и, - я абсолютно в этом убеждён, - там были бы сторонники в большей степени парламентской республики, а никак не президентской.
На тот момент Беларуси нужно было еще несколько лет парламентского плюрализма, возможности вести дискуссии в парламенте, парламентской свободы – как угодно это можно называть, но это было бы так.
И, наконец, самое главное - я думаю, что в этот парламент всё-таки был бы переизбран в силу своей популярности депутат Лукашенко, но я сомневаюсь в том, что он был бы избран ну хотя бы заместителем председателя или руководителем какой-нибудь парламентской комиссии.
Это на тот момент было бы исключено. Потому что Саша Лукашенко, - насколько я его помню по четырём годам совместного депутатство, - никогда ни в какой степени не участвовал в разработке хотя бы одного закона.
Он любил выступать от микрофона в зале парламента, где у него было диапазон тем, - от женских, извините, колготок до ядерного оружия.
И Шушкевичу, кстати, это не нравилось как спикеру - весь бред, который нёс Лукашенко.
Шушкевич временами - даже не временами, а часто, - выключал Лукашенко микрофон, когда истекало его время по регламенту.
И, кстати, Лукашенко, конечно, тогда невзлюбил Шушкевича и потом жестоко ему отомстил.
