Узнать это оказалось делом не из простых – на просьбу поделиться своим опытом следовали немногословные отказы. Поэтому, уважая смелость двух согласивших рассказать о себе жительниц, публикуем их истории с частичной анонимностью, без фамилий и фотографий.
Интеграция – через упорство и слезы
В Висагинас Кристина (настоящее имя редакции известно) приехала со своим будущим мужем почти 20 лет назад, здесь жила его семья и друзья, и здесь он решил воплотить свою давнюю мечту – заняться бизнесом. Молодые люди познакомились, работая за границей, и, как говорит Кристина, на тот момент они даже не задумывались, на какой срок переезжают. Единственное, что она ощущала в первые месяцы после приезда – что из одной эмиграции она сразу попала в другую.
Выросшей в Каунасском районе среди частных домов девушке город из одних многоэтажек показался экзотикой. Но главным вызовом, к которому она не была готова, стала языковая среда.
"С момента нашего знакомства с мужем мы общаемся по-литовски, и только в Висагинасе я узнала, как хорошо, оказывается, он говорит по-русски, - смеется Кристина. - И я по своей наивности даже предположить не могла, что не только в Литве может быть целый город, но и что могут быть семьи, где не знают литовского. У меня были друзья с русскими именами и фамилиями, которые в совершенстве говорили по-литовски. Поэтому первое время в Висагинасе я даже подозревала, что люди специально не используют литовский. Но поскольку у мужа здесь много родственников и знакомых, быстро поняла, что большая часть жителей действительно не знает языка, и учиться придется мне".
И эта учеба давалась большим упорством.
Устроившись на работу, Кристина при помощи мужа начала учить слова и фразы, которые ей могли бы понадобиться. В быту общаться было проще, хотя не всегда понимала шутки, а из-за недопонимания и у самой возникали смешные случаи, например, когда в магазине хотела купить "носочки" вместо носовых платочков (лит. "nosinaitės").
В первые годы часто, как это бывает за границей, сразу же оборачивалась, услышав на улице родную речь, и искала повод чтобы заговорить. Большой трудностью оказались общие семейные праздники, от которых из-за невозможности общаться на одном языке пришлось отказаться. Но особенно сложно стало, когда родились дети, и нужно было обращаться в поликлинику.
"Не был так развит интернет, не хватало знаний в медицине, врач объясняет, а ты киваешь и просто пытаешься запомнить или записать эти слова – "календула", "зверобой", чтобы дома перевести. Я неконфликтный человек и не из тех, кто из принципа не говорит по-русски, но испытывала тогда недоумение: почему я, живя в Литве, должна столько сил тратить в общественном учреждении?".
Однако, Кристина понимала, что, находясь в меньшинстве, она должна не только передать своим детям литовский язык и культуру, но и научить их русскому языку.
Со старшей дочерью проблем почти не было. В дошкольном возрасте она уже хорошо понимала по-русски, а потом, попав в лагерь и не сумев выполнить какое-то письменное задание, быстро сама начала учиться читать и писать. Младшую же дочь пришлось заставлять почти насильно, но, несмотря на все пролитые слезы (когда, например, девочка не смогла купить клубнику с лотка на улице, так как продавщица не поняла ни одного слова), Кристина с гордостью отмечает, что сейчас дочь говорит по-русски без акцента. Хотя в свое время из-за языковой причины пришлось отказаться и от посещения дополнительных занятий по немецкому языку и балету и выбрать те кружки, где преподаватель мог говорить на двух языках. Недостаток в культурных мероприятиях, особенно в спектаклях по литературным произведениям восполнялся поездками в другие города - в Рокишкис, Игналину.
Несмотря на знание языков, дети и молодежь, считает Кристина, все равно продолжают группироваться по языковому принципу – им так комфортнее. И их сближению, уверена она, не способствуют, например, такие национальные персонажи как Дед Мороз и Снегурочка на городских праздниках. Или проведение на русском языке городского развлекательного мероприятия, что, по ее словам, очень удивило приехавших в гости друзей. Отличным компромиссом поэтому называет решение местного центра культуры в последние годы приглашать театр танцев. И хотя культурных мероприятий для литовцев стало гораздо больше, Висагинас из-за языка остается закрытым. Многие жители не пользуются электронными услугами, нет нового бизнеса, не хотят приезжать молодые специалисты.
"Изменения происходят, но так медленно, что мы все больше становимся Аляской", - с сожалением заметила она.
Сегментированность общества по языку в Висагинасе ошибочно принято считать толерантностью.
"Часто слышим, что город очень толерантный, но мне кажется, что мы просто боимся сказать многое. Молчим, ничего не обсуждаем, избегаем конфликтов и поэтому толерантны", - сказала женщина.
Это касается и языка, и особенно войны в Украине.
"В феврале и марте 2022 года все мои друзья активно обсуждали войну. А здесь - тишина, в разговоре - пауза, когда сначала пытаются выяснить, на чьей ты стороне, а уже потом начинают говорить смелее. Легко быть своим среди своих", - рассказала женщина.
Сегодня Кристина прекрасно говорит по-русски, но вместо "здравствуйте" ей до сих пор проще сказать "добрый день". А недавно ее приятно удивила соседка – за 8 лет знакомства она впервые сказала ей laba diena, добавив, что всегда хотела, но не решалась. То, что человек тоже старается, вызывает желание помочь ему осваивать язык дальше, говорит Кристина. Но давно поняла, что бесполезно пытаться помогать тем, кто не прилагает никаких усилий, потому что уверен, что литовский язык в Висагинасе — это нечто временное, и литовец должен по умолчанию говорить на двух языках. Тем, кто даже не задумывается, какой ценой дается другому языковая и культурная интеграция.
Мы – не меньшинство. Нас три миллиона
Виту в будущий Висагинас – только 40 лет назад - также привела любовь. Сначала на всесоюзную комсомольскую стройку приехал ее муж-жемайтиец, привлеченный возможностью заработать и получить квартиру. Оставаться надолго планов не было: мечтали по обмену переехать затем в Клайпеду, но вскоре после рождения в 1983 году ребенка муж получил предложение работать в одном из цехов только что пущенной в эксплуатацию Игналинской АЭС. Молодая семья решила остаться в строившемся городе хотя бы на время, пока подрастет дочь.
Будни и масштабы стройки скорее пугали, было ощущение, что будущего здесь нет. Вита старалась как можно чаще ездить в город своих студенческих лет Вильнюс и в родные места. И рожать поехала, как говорит, к маме: хотя русский язык со школы знала хорошо, рассказывать врачам о себе на неродном языке было сложно. В первые годы друзей было немного, в глаза сразу бросалась разница в менталитете, культуре.
"Везешь молодая, без шапки, зимой коляску по улице, и какая-нибудь женщина постарше подходит: надень шапку! Мне мама так не говорит, а тут чужой человек. Поэтому общий язык я не находила, конфликты всегда были", - рассказывает Вита.
После устройства на работу в только открывшийся литовский детский садик начались и серьезные конфликты, один из которых даже закончился для мужа вызовом в КГБ. Поводом стала справка о прохождении Витой сессии по заочному обучению, выданная институтом на литовском языке. Муж привез документ в администрацию ИАЭС, к которой относились все объекты в строящемся поселке.
"Бухгалтер спрашивает: почему на литовском? Вы же понимаете, что мы ничего не понимаем, - не сдерживая эмоций, рассказывает Вита. - Муж ответил, что вы тут уже не первый год и ничего сложного - даты указаны, с какого по какое училась. Женщина еще больше рассердилась: не надо мне указывать, что я должна знать, мы строим и нам литовский не нужен! Муж и ответил, что вы не колбасы литовской поесть приехали, поезжайте тогда туда, где не нужен язык".
После этого случая супруга вызвали в КГБ для разговора, а на работе посоветовали впредь держать язык за зубами.
Напряжение между литовцами и нелитовцами было всегда, убеждена Вита, хотя другая сторона это и отрицает.
"Дочь ходила в литовскую гимназию, и мы всегда, как она говорит, были "лабусы". 40 лет на мое laba diena соседи мне отвечают "здравствуйте"!" – с сожалением замечает она.
Напряжение обострилось после восстановления независимости из-за взглядов на события 13 января, на историю в целом. И Вита часто думала: еще одна такая ссора и я выскажу все напрямую, собираю чемодан и еду в Литву.
"Мы именно так и говорили – еду в Литву. В свободное от работы время мы ехали не на дачи, а к родителям в Литву, потому что здесь мы всегда чувствовали себя как в России, и многие наши друзья уехали именно из-за этого ощущения", - поделилась женщина.
А после того, как одна из соседок, с которой были даже дружеские отношения, принесла Вите на 16 февраля георгиевскую ленточку, женщины просто перестали общаться.
"Она прекрасно знает, что это за день в Литве, но у нее свое мнение по этому поводу, а мое ее попросту не интересует. Поэтому я даже не стала ей говорить, что вы, сколько лет здесь живя, так и не смогли переосмыслить историю. Конечно, в городе есть и особенно среди молодежи те, кто знает язык, кто считает себя европейцами, но давно сюда приехавших не переубедить. Как говорит моя дочь, здесь по-прежнему 1983 год", - рассказала женщина.
Но на самом деле Витина дочь, вернувшись на время карантина в Висагинас и решив пока здесь пожить со своим 5-летним сыном, столкнулась со сложностями, которых в ее детстве попросту не было.
Тогда литовские сады и школы посещали только литовцы, это был, по словам собеседницы, настоящий языковой оазис. Сегодня внук ходит в литовский сад, где половина детей из русскоязычных семей, и русские мамы, приводя своих детей, говорят всем "здравствуйте". И удивляются, говорит Рита, что их дети не могу выучить язык! Внук же на детских площадках очень быстро освоил русский язык, но теперь с ним нужно заниматься литовским, потому что ребёнок стал разговаривать на уровне man skauda zubus (фраза из дух литовских слов "у меня болят", и одного русского "зубы" c добавлением литовского окончания существительного во множественном числе us).
И развитию родного языка очень мешает неформальное образование, так как кружки на русском языке, и с этим, признается Вита, литовцам приходится буквально бороться и порой безрезультатно. Например, недавно пришлось перейти в другую, ниже по уровню группу по футболу: несмотря на все усилия, так и не смогли добиться, чтобы тренер говорил с детьми на литовском.
"Пусть второй язык будет русский, пожалуйста. Но первым должен быть литовский, - убеждена Вита. - Внук учится английскому через русский язык, и мне часто говорят: как здорово, ваш внук уже знает столько языков! Да, ему здорово, но почему вам не здорово? Почему вы не знаете двух языков, хочется сразу спросить! Вы что - какие-то особенные? Почему от ваших детей мы слышим: мне родители говорят, зачем мне нужен этот литовский?!".
Частично виноваты в этом и сами литовцы, рассуждает Вита. Позицию некоторых "нам все равно, не хотите учить русский - переезжайте в другие литовские города", считает абсурдной. И убеждена, что война в Украине стала новым поводом встать на защиту своего языка, своих корней: "Мы, литовцы, в советское время смогли сохранить свои язык и культуру, а сегодня мы их теряем здесь. У нас никогда не было проблем с русским языком, но нам всегда говорят: вас меньше, мы вам построили город и станцию, и вы нас за это должны уважать. А мы говорим: спасибо, но мы у себя на Родине, и вы должны нас уважать! Мы не меньшинство, нас три миллиона! И пусть меня называют националисткой".
Поселок городского типа Снечкус начал строиться в 1975 году одновременно со строительством Игналинской атомной электростанцией. В 1992 году он получил статус города и был переименован в Висагинас. Население самого молодого в Литве города стремительно росло с начала 80-х годов и к концу десятилетия достигло почти 33 000 человек.
Поворотным событием для города стало принятие решения о прекращении эксплуатации Игналинской АЭС, начался отток специалистов. 31 декабря 2009 г. ИАЭС была остановлена полностью. Население города продолжало уменьшаться, и, достигнув в 2019 году своего низшего пика - около 18 000, вновь пошло в рост: по данным последней переписи населения в Висагинасе проживало уже около 19 500 жителей.
По национальному составу по-прежнему большинство жителей составляют русские (свыше 50%), также живет немало поляков, белорусов и украинцев. И хотя на городских улицах все чаще звучит литовская речь, основным средством общения жителей остается русский язык.
