Напомним, в Верховном суде рассматривается уголовное дело, по которому проходят Николай Автухович, Владимир Осипенко, Александр Ларин и Михаил Козлов. Первых трех обвиняют в подготовке террористического акта в отношении замминистра по налогам и сборам Василия Каменко и бывшего председателя Гродненского облисполкома Владимира Савченко. Автухович и Осипенко также обвиняются в организации поджога дома бывшего начальника Волковысского РОВД Виталия Коцубы в 2004 году.
Подполковник милиции Михаил Козлов, бывший руководитель УБОП по Гродненской области, обвиняется в том, что знал о планах подготовки террористического акта, но не предпринял мер по его предотвращению.
«Я думал, что меня уже удивить невозможно, — прокомментировал БелаПАН прошедшее 29 марта очередное судебное заседание политик и общественный деятель Вячеслав Сивчик, — но после того, как в суде выяснилось, что нет никаких вещевых доказательств... Все свидетели сегодня рассказывают, что с ними делали во время следствия — это абсолютно далеко от Уголовно-процессуального кодекса. Если бы в зале присутствовал прокурор, он должен был уже остановить процесс и возбудить уголовное дело против тех следователей, которые довели до Верховного суда это дело. Но мы живем в реальной Беларуси, где белорусы не имеют никаких прав».
По мнению Сивчика, доказательная база следствия не стоит «выеденного яйца». Он считает, что показания подсудимого Александра Ларина и свидетеля Валерия Полторака (бывший работник фирмы Автуховича), на которых, в основном, строятся обвинения Автуховича и Осипенко, «анекдотичны» и не соответствуют действительности.
«Не знаю, каким образом тот же Полторак, те же следователи, если хоть минимально придерживаться права, могут не нести ответственность за это, — заключил Сивчик. — Или действительно люди, которые это дело делали, считают, что им все позволено, или они были абсолютно не адекватные? Никакой логики в этом процессе нет».
Как считает общественный деятель, все свидетели очень запуганы и осторожны в словах. «Но практически все они на суде не подтверждают те показания, которые давали во время следствия, — говорит он. — Например, из Александра Козела, находящегося в местах заключения, сначала показания просто выбивали, а потом обещали досрочное освобождение за подтверждение этих показаний. <…> Аналогичное давление и на других свидетелей. Держали в тюрьме, освобождали только тогда, когда выбивали какие-то показания. Еще слава Богу, что у людей есть совесть, и поэтому таких показаний, какие давал Ларин, еще никто не давал. Фальсификация дела следователями подтверждается не только показаниями свидетелей в открытом суде, но и некоторыми материалами дела».
О схожих фактах БелаПАН рассказал также наблюдающий за ходом процесса правозащитник Олег Волчек.
По его словам, 29 марта в суде допросили пять свидетелей. «Предприниматель из Орши Игорь Пузиков рассказал, что в 2005 году пытался передать Автуховичу в тюрьму записку, чтобы получить согласие на приобретение у него «двух-трех единиц автотехники». Записку Пузиков просил передать знакомого, сотрудника тюрьмы Сергея Шнитко, но тот отказался ее передавать. Однако, по словам Пузикова, следователи заставили его сказать, что записка в тюрьму все же попала. Он показал, что следователи ему угрожали, обещали скорое освобождение, и под давлением он дал нужные следствию показания, однако в суде лгать отказался», — сообщил Волчек.
Свидетель Шнитко в суде вообще заявил, что никакой записки из рук Пузикова не брал, хотя признал, что разговор о возможности передачи записки был, отметил Волчек.
По словам правозащитника, о психологическом давлении на следствии говорила и свидетель Людмила Паремская, бывший бухгалтер фирмы Автуховича. «Она заявила, что сказала бы все, что угодно, лишь бы ее освободили», — отметил Волчек. Он подчеркнул, что Паремская также не подтвердила вину Автуховича.
Бывший «афганец» Константин Уланов рассказал о том, как встречался с Автуховичем и Александром Лариным в Минске в 2005 году. По версии следствия, во время этой встречи они следили за заместителем министра по налогам и сборам Василием Каменко, готовя на него покушение.
«Однако в суде Уланов заявил, что никто ни за кем не следил. В тюрьме на Уланова началось психологическое давление, кроме того, в следственном изоляторе он перенес инфаркт. Адвокат говорил, что нельзя его брать на следственные действия, но все равно его возили по местам, где, по словам Ларина, к ним присоединялся Уланов, когда они следили за Каменко», — рассказал Волчек.
«Обвинение рассыпается на глазах. Все показания, которые следователи добыли шантажом и пытками, а содержание Уланова в СИЗО с инфарктом я считаю пыткой, в судебном заседании не подтвердились. Я не знаю, на что рассчитывали следователи и дознаватели, неужели они думали, что свидетели в суде об этом беспределе не расскажут? Но меня беспокоит, что эти действия совершали сотрудники элитного подразделения по борьбе с организованной преступностью и коррупцией. Если они так нарушают закон, то что говорить про следователей из районных городов и поселков. Все эти действия можно обозначить как дискредитацию правоохранительных органов», — заявил Волчек.
При этом правозащитник еще раз отметил, что доказательства, полученные под давлением, не могут быть положены в основу обвинительного приговора.