Виктор Секунда – предприниматель из Клайпеды, в прошлом – судовой моторист. Родился в поселке Иваничи на Волыни, вырос в городке Радехов на севере Львовской области. Получил специальность киномеханика, был призван в армию, в ходе службы даже успел поучаствовать в ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС. В конце 80-х он переехал в Литву – решил поступать в мореходку. В итоге здесь и остался – женился, родил четверых детей, в 90-х начал свой бизнес. В последние годы, несмотря на неожиданные повороты судьбы в молодости, его жизнь текла довольно размеренно. Взрослели дети, появлялись внуки, но 24 февраля случилась война. Нападение России изменило все, и пусть Виктор никогда не забывал о своих украинских корнях, в последние месяцы чувство ответственности и долга перед исторической Родиной обострилось. Хотя нашего героя точно нельзя назвать мальчиком (ему 55 лет), с первых дней военной агрессии он бросил все силы на помощь украинским военным – возил продукты первой необходимости, медикаменты, различные приборы, машины – все, в чем нуждалась армия на первых порах.
В то время как сотни тысяч людей, включая мужчин, не по своей воле покидали страну в поисках убежища и мирного неба над головой, Виктор, напротив, устремился в Украину. Он порывался как доброволец вступить в ряды Вооруженных силы (ВСУ), но не прошел по возрасту. В итоге сосредоточился на "гуманитарной миссии" – покупке, перевозке и доставке пикапов, которые передают разведке и ВСУ. Сначала он занимался этим самостоятельно, организовал сбор средств. Позже стал делать это по просьбе украинских властей, но все также бесплатно. В этом деле ему помогают дети – Владимир и Дмитрий. Несмотря на то, что они родились и выросли в независимой Литве, успешно интегрировались, хотя в семье при этом говорили по-русски, а в Украине сыновья бывали наездами, война пробудила в них "украинскость" – более сильное национальное чувство. Теперь они регулярно вместе с отцом перегоняют машины, совершая многочасовые рейсы по маршруту Литва – Украина. Десятки доставленных ими джипов принимают участие в боевых действиях, "воюют" на фронте и даже захватывают в плен русские танки.
А завтра была война
"Вместе с семьей мы по несколько раз в год бываем в Украине. Зимой очень любили отдыхать в Буковеле. Поехали и в этом году, хотя все друзья говорили, что мы – дураки, что со дня на день будет война. Я в это не верил. Считал, что никакой войны не будет и близко, – говорит Виктор Секунда. 24 февраля мы встретили в Украине. Рано утром мне позвонил друг из Луцка и сказал собирать вещи – началась война. Я и тогда с трудом поверил его словам. Мы отдыхали с семьей Вовы, старшего сына. Старшей внучке три года, младшей – два. Сын буквально потребовал, чтобы мы как можно скорее уехали, а я еще сопротивлялся. Говорил, что надо решить дела. В это время очередь на границе уже растянулась на десять километров. Выехали из страны мы 25-го. У меня на машине литовский флаг, поэтому пропускали. Говорили – литовцы наши друзья".
Мы сидим с ним на балконе в квартире на севере Клайпеды. Многоквартирный дом, где живет семья Виктора, примыкает к лесопарку. За окном – голубое небо, светит солнце, воздух резво разрезают стрижи. По квартире бегает его маленькая внучка Ксюша. Она постоянно отвлекает его, стремясь сконцентрировать на себе все внимание деда. Он берет ее на колени и продолжает разговор. Жена Виктора на кухне варит черный кофе, угощает нас сладостями и журит мужа за то, что стол, за которым мы сидим в лоджии, не в идеальном состоянии.
О том, что за 1 000 километров отсюда идет война, что где-то сейчас свистят пули и гремят взрывы, почти ничего не напоминает. Лишь телефонные звонки от Владимира, сына Виктора, везущего украинцам очередной пикап, на которые время от времени прерывается собеседник, заставляют вспомнить, что Украина – это совсем рядом. Всем этим Виктор и его дети занимаются добровольно, вкладывают и свои средства, не говоря о силах и времени. Сколько денег он потратил за все время, собеседник говорить отказывается. Не хочет, чтобы жена узнала (она и так сильно переживает), но ненароком обмолвился, что речь идет о нескольких тысячах евро.
"После того, как я приехал в Литву, мне позвонил племянник. Сказал, что вы, мол, дядя Витя, спокойно сидеть не будете – я вас знаю. Если будете что-то делать, я в деле. Он же и подсказал мне идею. Я стал узнавать, что нужно людям и собирать деньги. За сутки вместе с семьей – в основном благодаря дочери, живущей в Англии – мы собрали 5 000 евро. По сути, это все деньги родственников. Я закупил все, что нужно – медикаменты, фонарики, спальники, матрасы – и отправился в первый рейс. Это было 28 февраля. На границе сначала пускать не хотели, но все же дали добро. Сначала я поехал в свою деревню и раздал вещи там, потом в Радехов, а затем в Луцк. Основную часть передал лучанам – теробороне".
У Виктора много друзей и знакомых по всей Украине. Среди них довольно известные в своих кругах бизнесмены, представители госсектора, бывшие и действующие военные, общественники. Они же и пояснили ему, что в вещах на тот момент больше всего нуждалась не тероборона, а армия.
"Военные особенно нуждались в жгутах-турникетах для остановки крови. Очень просили помочь. Ну что ж, надо, значит, надо. Я закупил большую партию в нашей Eurovaistinė – около 200 штук. Там, узнав, для чего я их покупаю, мне сделали большую скидку – вместо 12 евро за штуку продали за 8,5. Сразу после этого вновь поехал в Украину".
В это время воинская часть из Луцка как раз уходила на передовую, говорит он. Военврачи нуждались буквально во всем.
"Клайпедская республиканская больница помогла нам с обезболивающими препаратами, которые просто так в магазине не купишь. Литовцы – большие молодцы. Неравнодушные", – прижимает руку к сердцу собеседник.
Батальоны просят машины
Знакомые бизнесмены, которые уже помогали армии, контактируя с военными напрямую, рассказали Виктору, что противотанковый батальон под Житомиром отчаянно нуждается в джипах.
"В первые дни, когда окружали Киев, они [украинские военные] стреляли по противнику из „Джавелинов“, поэтому нужны были внедорожники. ВСУ обещали дать четыре пикапа, но не получилось. Я включился в это дело. Благо, опыт был. В 2014-2015 годах мы вместе с хорошим другом уже отправляли джипы в АТО – на Донбасс. В итоге собрали деньги, я купил машину, повез ее в Украину. Понимая, что на границе снова могут быть проблемы, друзья связали меня с Юрием Тырой – это известный волонтер, советник командующего ВСУ Валерия Залужного. Он дал зеленый свет", – рассказывает герой.
Именно так и началось его партнерство с Вооруженными силами. Советник командарма предложил покупать и перевозить машины из Литвы в Украину по линии ВСУ. Этим, как ни странно, мало кто занимался в то время, а военные очень нуждались в пикапах.
"Дали финансирование, стали закупать машины, но, чтобы было понятно, ни о какой зарплате или моей материальной выгоде речи не идет. Я просто продолжил делать то, что делал, но эта работа была поставлена на поток – стала организованной. Нашли водителей, к работе – в перерывах между рейсами – подключились и сыновья", – повествует Виктор.
Сначала машины возили его друзья литовцы, позже к перевозкам присоединились украинки-беженки и мужчины старше 60 лет, желающие помочь. Вот так с миру по нитке и удалось создать сеть водителей гумконвоев.
"Правда, сейчас возим сами – семьей, то есть ссыновьями. Привозим, а назад в Литву возвращаемся на автобусе. Так даже удобнее", – говорит он.
За все время в Литве было куплено больше 120 автомобилей. Все они были переданы украинской армии.
"Машины мы привозили в Радехов, ими на месте занимается мой брат – там у нас база. Их перекрашивают в зеленый цвет, адаптируют под нужды армии, ремонтируют, если нужно, и отправляют дальше. Те, что не красят, идут… (Виктор прерывается – ему звонит сын Владимир, который как раз везет в Украину очередной внедорожник). Те, что не красят, передают разведке", – говорит он.
Собеседник охотно показывает фотографии и видео купленных им машин. На одном из кадров видно, как пикап стоит у российского танка.
– Что это? – спрашиваю я.
– Это захваченный танк. Россияне сидели снаружи – обедали. В это время наши ребята с автоматами быстро подъехали и взяли их в плен. Джип стоит 2 000 евро, а такой танк – 12 млн. Он полностью на ходу, взяли со всеми боеприпасами. Вот после таких случаев ипоявляется желание работать дальше.
"Никто не сплачивал Украину так, как ее сплотил Путин"
Зачем Виктору Секунде – человеку, который давно не живет в Украине, – понадобилось ввязываться в это дело? На этот вопрос он отвечает просто: "Если не я, то кто?".
"Чтобы содержать одного солдата, нужно работать 12 гражданским. Если все мы перестанем работать и оказывать помощь, спрашивается, зачем солдату за нас воевать? За кого ему воевать? Поэтому это наш долг и обязанность".
"Два моих друга в первые дни пошли в военкоматы, чтобы записаться добровольцами, но их не взяли – одному 56 лет, другому 57. Никто из них никогда не воевал, а вот другого товарища, у которого есть боевой опыт, который прошел АТО, а в 2017 году был ранен, взяли, потому что он – профессионал. Кстати, по национальности он не украинец, а русский. То, что я делаю, в том числе, я делаю и для него. Сейчас он проходит реабилитацию – получил осколочное ранение на передовой. К счастью, врачи помогли – операция прошла успешно", – показывает он его фотографию в телефоне.
Среди знакомых Виктора пока никто не погиб – бог миловал. Правда, один из одноклассников, который тоже пошел на фронт, сейчас лежит в больнице – у него очень тяжелое ранение.
Эта война не только за будущее Украины – эта война очень личная. Каждый переживает ее по-своему.
"На джипы отдельным подразделениям скидывались целыми деревнями и селами – люди собирают деньги для своих ребят, выходцев из своих же сел, кто сейчас воюет на фронте. Никто не сплачивал Украину так, как ее сплотил Путин".
"И еще нужно понимать, что в первые дни армию собрал, обул, одел, накормил и обеспечил народ. Народ, а не власти. Государство более-менее наладило все процессы позднее. Но и сейчас все люди продолжают переводить ВСУ деньги – делают это регулярно и считают своим долгом", – подчеркнул Виктор.
При этом проблем, коррупции, злоупотреблений среди чиновников и представителей власти на разных уровнях в Украине более чем достаточно, откровенно говорит собеседник. Но "лучше жить при нашей власти, какой бы несовершенной она была – жить самостоятельно и так, как мы хотим, чем при оккупантах". Таков общенародный всеукраинский консенсус.
Вас так много, а, жаль, безликие. Вы огромные, мы – великие
"Украинцы сегодня готовы стоять до победного конца, – говорит герой. – Невзирая на тяжелую ситуацию и жертвы, ни на какие уступки народ идти не готов и не хочет. Люди готовы биться и защищать каждый сантиметр родной земли. Таковы настроения, по крайней мере, на Западной Украине – в местах, где я вырос".
Окна квартиры Виктора выходят на север, на лоджию падали лучи закатного солнца, оно медленно заходило за горизонт. Кофе был выпит, беседа подходила к концу. Незадолго до того, как я выключил диктофон, герой вновь заговорил о том, почему он не мог поверить, что эта война случится.
"По-человечески это очень сложно себе представить – это нельзя принять. У нас смешанная семья, дома мы говорим по-русски, моя жена – русская. Знаете, когда-то Лещенко с Винокуром пели песню „Неужель наставишь пушку на свою жену – хохлушку?”, вот и я руководствовался такими представлениями о жизни. Не мог представить, что российский народ допустит такую войну. То, что ее хочет власть, понятно, но я не верил, что ее примет российский народ. Я не говорю, что он ее хотел, но он ее принял", – с горечью говорит Виктор.
Часть его друзей, включая членов семьи, до начала войны симпатизировали Путину, признается он.
"Но после того как случилась эта беда, все адекватные люди, естественно, прозрели. С теми, кто нет, я просто прекратил общение. Нет смысла что-то доказывать, когда все очевидно. Пусть это будет на их совести".
Что касается детей и их отношения к войне, Виктор Секунда говорит так: "Сыновья, Вова и Дима, ощущают себя украинцами. У них и жены украинки. Маша ощущает себя русской, и в этом нет ничего плохого. А Таня, старшая дочка, считает себя человеком мира, так как у нее множество друзей в самых разных странах, и это правильно. Я сам, когда ходил в море, побывал на всех континентах – не был только в Австралии и в Антарктиде. После этого понимаешь, что наш шарик – очень маленький. И другой планеты у нас нет. Если бы наши политики хотели, чтобы мы жили мирно и дружно, нас бы с детства учили, что мы, прежде всего, – земляне, а уже потом украинцы, литовцы, немцы, русские. Но этого нет. Разделяй и властвуй – мир в основном, увы, живет по такому принципу, но когда-нибудь это изменится".
