Список политзаключенных пополнился еще шестью именами. Вместе с известным бизнесменом Александром Василевичем и членом президиума Координационного совета, известным белорусским юристом Лилией Власовой, в него включены сотрудники минского офиса компании-разработчика программного обеспечения PandaDoc Виктор Кувшинов, Дмитрий Рабцевич, Юлия Шардыко, Владислав Михолап.
«Закона больше нет. Власть даже не пытается действовать по закону, она просто фабрикует дела под политические заказы, которые приходят сверху. Если вы думали, что это не коснется вас, то мы смело можем вас заверить в обратном», - это уже коснулось всех, говорится в заявлении на сайте savepandadoc.org.
Четыре сотрудника минского офиса PandaDoc обвиняются в том, что они как группа лиц, используя своё должностное положение, завладели денежными средствами в размере около 107 000 белорусских рублей (34 283 евро по курсу НБ РБ 07.09.2020 в то время как у компании обороты в десятки миллионов долларов – Ред.) из бюджета, причинив тем самым ущерб государству. В отношении этих сотрудников компании применена мера пресечения в виде заключения под стражу сроком на 2 месяца. 4 сентября стало известно о возбуждении уголовного дела по ч.4 ст.210 Уголовного Кодекса РБ, за что предусмотрено лишение свободы на срок от 5 до 12 лет.
PandaDoc заявляет, что обвинение не имеет под собой никаких оснований.
Зато есть все основания полагать, что таким образом власти отреагировали на инициативу основателя PandaDoc Микиты Микадо по сбору https://www.protectbelarus.org/ денег для силовиков, которые решили сменить профессию. Недавно отчитались о 594 полученных заявках.
Ранее основатель Targetprocess Михаил Дубаков на своей странице в Фейсбуке написал, что в случае заведения уголовного дела в отношении компании PandaDoc он ожидает «исход IT в другие юрисдикции». А когда его завели, Дубаков назвал это «выстрелом из стартового пистолета».
О настроениях в IT-индустрии, участии айтишников сначала в выборах, потом в протестах и акциях солидарности, а также о том, как пережили отключение интернета в день голосования 9 августа и потом еще на трое суток, в интервью Delfi рассказал сотрудник минского офиса международной IT-компании. Сам он пока остается в Беларуси и предпочел остаться анонимным.
- Представители IT-индустрии во время президентских выборов’2020 собирали подписи за выдвижение кандидатов в президенты, участвовали в независимом наблюдении, создали систему «Голос» и «Зубр». Чем вызвана такая активность профессионального сообщества, которое до сих пор было вне политики?
- Не знаком лично с создателями систем «Голос» и «Зубр». Технически создать такие системы не так уж и сложно, сложнее организовать процесс – собрать и обработать фотографии, там работала команда, одному это не потянуть.
Я бы не сказал, что была какая-то особая активность IT-сообщества (в отличие от других профессиональных групп) до 9 августа. В нашей компании есть сотрудник, который работал наблюдателем на участке для голосования. Он рассказывал, что там происходило, мы это обсуждали, но не скажу, что у нас это была массовая история. Думаю, что участие в кампании разных профессиональных сообществ - примерно одинаковое.
Основная история началась после 9 августа.
Предполагаю, что так случилось из-за возможностей и профессиональных навыков сотрудников IT-компаний, которые быстро ориентируются при блокировке интернета, давно знают, где о чем читать, давно у всех стоит Телеграм, VPN и т.д. И даже когда появляются проблемы с обходом блокировки, все равно эта часть общества оказывается более информированной о реальных событиях. Хотя на данный момент уже огромное количество белорусов хорошо ориентируется в потоке информации и в вариантах обхода блокировок. Сейчас интернет есть у любой условной бабушки, и они так же могут следить за происходящим, делать собственные выводы.
Информированность ведет к более активной гражданской позиции. У нас многие с самых первых дней участвовали в демонстрациях. И я бы не сказал, что это какое-то специфичное для IT-сообщества поведение.
- Выборы в Беларуси уже два десятка лет не признаются международным сообществом ни честными, ни прозрачными. В чем вы видите причины беспрецедентного для Беларуси протеста, который длится уже 20 дней и собирает сотни тысяч белорусов? В чем его уникальность?
- Основных фактора - два.
Во-первых, это наглая беспрецедентная подтасовка результатов выборов, такого никогда в Беларуси не было: нарисовать 80 процентов на пустом месте при очевидном очень активном участии белорусов в голосовании.
Во-вторых, беспрецедентное насилие на улицах 9 и 10 августа, и в той или иной форме оно продолжается. Это видели и видят все.
Всплеск протестной активности был сразу после того, как включили интернет после трехдневного локаута, факты насилия силовиков в отношении мирных граждан – фото и видео о том, что происходило, - очень распространялись. Тогда забурлило на промышленных предприятиях, рабочие уже начали подтягиваться и участвовать.
Уникальность ситуации в том, что власти, конечно, подозревали, что народу не понравятся результаты голосования и готовились к этому заранее.
Известно, что ОМОН готовили заранее, изолировали в казармах какое-то время, они прошли соответствующую психологическую подготовку, поэтому получился такой брутальный результат.
- Протесты были и после выборов в 2006, 2010, 2015 годах, но в них не участвовало такое количество сотрудников IT-компаний…
- Сообщество работающих в Беларуси айтишников значительно выросло количественно за последние пять-семь лет, в разы, по разным оценкам их в стране от 60 000 до 100 000. Они стали заметной социальной стратой.
- Что вам известно об участии ваших коллег в протестах и разных кампаниях по поддержке пострадавших и бастующих?
- По моим наблюдениям, условно – из 100 сотрудников активно участвует половина. Кто-то больше, кто-то меньше. На воскресные акции ходят все или почти все. По будням – есть нюансы. На протесты, в которых участвуют только женщины, точно ходили многие наши сотрудницы. До сих пор из нашей компании никто не попал в РУВД или ЦИП на Окрестино. Но были случаи попадания в не совсем приятные ситуации во время уличных акций, подробнее рассказывать не хотелось бы.
Отдел HR у нас также занимался сбором волонтерской помощи. Была акция поддержки людей, которые пострадали и были задержаны, собирали деньги, покупали то, что нужно пострадавшим.
Важно, что это было не участие нашей компании как юридического лица, а исключительно инициатива частных лиц, но сотрудников нашей компании. И это все было параллельно с нашим участием в волонтерских сборах помощи, информация о которых опубликована на фейсбуке, то есть мы сами еще отдельно собирали деньги. Я не вникал в детали, это была самоорганизация, и лично я участвовал, жертвуя деньги для этих кампании.
Меня подстегнули участвовать во всем этом, помимо всего прочего, мои личные впечатления. 10 августа я был в гостях в доме, под окнами которого шел уличный бой, все происходило между станциями метро Пушкинская и Спортивная. Я вышел на улицу и увидел людей, раненых светошумовыми гранатами, которые взрываются с осколками. Это был день, когда был убит Александр Тарайковский.
- Известно, что власти сейчас практически требуют от владельцев частных компаний доказательства лояльности. Почему руководители IT- компаний прямо или косвенно поддерживают своих сотрудников, участвующих в избирательной кампании с самого начала и выходящих сейчас на протесты?
- Думаю, что не ошибусь, если скажу, что руководство подавляющего большинства IT-компаний поддерживает своих сотрудников, в то же время я отмечаю осторожность высказываний на политические темы, так как компании стремятся оставаться вне политики и строго соблюдать местное законодательство, ответственности перед акционерами никто не отменял.
Причины поддержки, на мой взгляд, две. Прагматичная: в IT сфере самый ценный ресурс это специалисты, найм правильного сотрудника длится месяцы и стоит дорого. И мировоззренческая: руководители разделяют убеждения сотрудников.
- Настроены ли ваши коллеги продолжать добиваться перемен, участвуя в акциях или как-то по-другому? Или они сейчас больше настроены на отъезд? Каковы настроения в вашем профессиональном сообществе? И что вам лично представляется рациональным, учитывая сложившуюся ситуацию?
- Ни у кого нет сомнений, что репрессии будут, – они уже начались, - и что ПВТ в том виде, в каком он есть сейчас, вряд ли будет существовать. Мы уже видим, что нам мстят, и будут мстить. Если в ближайшее время ничего не изменится, и власть останется нынешняя, то она продолжит заниматься своим любимым делом – репрессиями. Они будут просматривать тысячи часов видео, собирать информацию – кто, когда, что говорил, куда смотрел, куда деньги перечислял.
В один из первых дней после так называемых выборов Лукашенко сказал, что одно из первых направлений «работы» - поиск источников финансирования протестов. И здесь у нас для вас новость – все наши переводы на помощь пострадавшим людям, - это и будет объявлено источниками финансирования протестов.
У меня нет никаких иллюзий: государство будет выискивать тех, кто переводил деньги. А учитывая, что многие сочувствующие сейчас белорусам переводили деньги из-за рубежа (в том числе и транснациональных IT-компаний, которые имеют офисы в Беларуси), то это все и называется финансированием из-за рубежа. И судя по развитию событий, на данный момент сформулировать обвинения тебе могут лет на 25 лишения свободы, приписав намерение свергнуть власть.
- Что уже случилось из того, что раньше называли угрозами для IT -бизнесу? Как вы пережили отключение интернета в течение нескольких дней и другие проблемы со связью, которые периодически возникают?
- Самая большая неприятность это разрушение репутации Беларуси как IT страны с серьезными перспективами. Страна, в которой по желанию руководства можно отключить интернет (а никто не верит, что отключения 9-12 августа были вызваны внешней DDoS - атакой) заметно увеличивает риски для бизнеса.
На случай отключения интернета у всех компаний есть план. Сотрудники, связанные с оперированием проектов, которые должен быть все время онлайн, были немедленно вывезены за границу. Как вариант, можно было подъехать к границе и попробовать чего-то добиться.
Естественно, все три дня, когда в Беларуси был отключен интернет, никто у нас в компании не работал. Наше руководство лояльно отнеслось к сотрудникам, нам сказали, что понимают, что работать очень сложно, нам сказали - делайте, что получается. Не получается ничего, - значит, ничего и не делайте.
Работать было невозможно. Служба, которая занимается нашей инфраструктурой, не смогла нам обеспечить бесперебойную работу.
- Вы сказали, что можно подъехать к границе и попробовать работать, подключившись там к интернету. Как это может выглядеть? С ноутбуком сидеть в машине максимально близко к границе и работать?
- Есть такие кейсы, которые требуют немедленной реакции - что-то починить, исправить. Таких сотрудников вывозят чуть заранее, если есть вероятность полного отключения интернета. В нашей компании пока нет таких видов работ. Уверен, что компания Wargaming, сотрудники которой поддерживают работоспособность World of Tanks, были вывезены заранее. Есть такая специальность в IT - SRE(Site Reliability Engineering) - вот этих специалистов вывозят в первую очередь. Они обеспечивают надёжную работу бизнеса, - чтобы все сетевые сервисы и сайты работали непрерывно (каждая минута простоя - это огромные убытки).
- То есть выборы в Беларуси заранее воспринимались как спецоперация, в ответ на которую IT-компаниям нужно разработать свою спецоперацию?
- В бизнесе это называется управлением рисками. И политические риски нельзя не принимать во внимание. Вот именно поэтому наша текущая ситуация очень плохо влияет на репутацию – Беларуси как IT-страны. Тем более, что у нас много локального бизнеса, связанного с интернетом - службы такси, доставки, интернет-магазины, банки, все это легло.
Каждый день неработающего интернета имеет побочный эффект в виде больших потерь белорусского бизнеса. Вряд ли можно сказать точно, но примерно $50 млн в день - цена локдауна Беларуси, это прямые потери бизнеса.
Разумеется, у всех есть соответствующие протоколы, в соответствии с которыми ключевые сотрудники могли бы выехать за границу для оперирования.
Люди, принимающие в Беларуси такие тактические решения, как отключение интернета, не рассматривают интересы граждан и экономики, соответственно похожие брутальные решения можно ожидать в любой другой сфере.
- Две недели дней назад появилась информация о частичном или полном переезде сотрудников более, чем 70 компаний. Сейчас их уже, наверно, больше. После задержания четырех сотрудников компании IT-компании PandaDoc, ее руководство уже заявило, что если их не освободят, то минский офис вынудят закрыть, что приведет к потере высооплачиваемых рабочих мест. Думаете ли вы уезжать, какие настроения у ваших коллег?
- Решение спешно покинуть страну принимается в состоянии отчаяния, я таких настроений пока не наблюдаю, но публичные заявления о таких намерений - хороший способ заставить задуматься лиц, принимающих решение. Эвакуация технически занимает несколько дней, к ней можно приготовиться, но ехать пока рано.
О негативных последствиях ухода IT много пишут, это и прямые потери, и косвенные, мне попадались цифры, что до 60% арендных офисных площадей в Минске занимают IT кампании, эти офисы опустеют. Сможет ли такой исход убить экономику, - сомневаюсь, но вернуть сюда крупные кампании, вернуть репутацию будет сложно, и вот такие потери в деньгах оценить нельзя.
Сотрудники IT сферы легко перемещаются по миру, нет никаких проблем уехать на полгода куда-то, потом вернуться. Лично я не сталкивался пока со случаями, когда все эти события стали причиной принять решение об эмиграции всей семьей. Но, конечно, об этом говорят, и это подтолкнуло тех, кто и так собирался уезжать.
Я вижу, что сейчас популярна идея уехать на полгода и посмотреть, что будет дальше. Ни у кого нет сомнений, что массовые выступления, которые проходят сейчас по всей Беларуси, вызовут ответную реакцию властей. Так что, возможно, кто-то решит, что разумно эту острую фазу переждать где-то в безопасном месте. Пока же сообщество пытается понять, насколько все может обостриться в Беларуси в смысле репрессий.
