Вышедший на свободу молодой московский актер Павел Устинов оказался бывшим служащим Росгвардии. Он вовсе не сочувствует антипутинской оппозиции. Некоторых ее, оппозиции, сторонников он этим сильно разочаровал. На самом деле, критики Путина могут быть довольны.
Во-первых, каковы бы ни были политические взгляды артиста, он явно не заслужил отсидки – ведь он даже не принимал участие в протесте. Спасение невинного – всегда благо. Во-вторых, Устинова "отбило" именно оппозиционно настроенное гражданское общество – массированной кампанией пикетов, открытых писем и разнообразных флэшмобов. Сенсацией стало письмо почти двухсот священников Русской православной церкви в защиту политзаключенных - едва ли не первое такое обращение с 1965 года, когда с протестом против гонений советских властей на церковь выступили иереи Глеб Якунин и Николай Эшлиман. Как сказал мне один из подписавших письмо: "Меня сильно угнетало то, что происходит с задержанными и осужденными, но ещё больше – то, что молчит наше церковное начальство".
Те, кто раньше молчал, больше не желают этого делать. Это – очень важное изменение политической атмосферы в России. И Кремль меньше чем за четыре месяца второй раз уступает общественному давлению. Первый раз - в июне, в связи с арестом журналиста Ивана Голунова. Теперь с освобождением Устинова. А до этого была региональная история с протестами против строительства храма в Екатеринбурге, закончившаяся частичной победой демонстрантов. И хотя екатеринбургская история не столь однозначна, как "дело Голунова" или избиения и аресты московских демонстрантов, все они иллюстрируют новое явление: на политическую сцену Москвы и вообще крупных российских городов постепенно выходят люди, которые готовы бороться не за конкретные вещи, вроде закрытия мусорной свалки или даже пересмотра результатов каких-то выборов. Им категорически не нравится произвол властей – полицейский, судебный, политический. Их не устраивает путинская система как таковая.
Учителя и академики, актеры и клирики – это, конечно, очень маленькое меньшинство. Но, как показала история России в двадцатом веке, именно политически активное меньшинство определяет очень многое в политике. Так было в 1917 году, так было в 1989-1991-м. К такому взрыву общественной активности оказались не готовы ни власти, ни оппозиция. Я имею в виду ту, которая по традиции именуется "несистемной", а не послушных псевдооппозиционеров из КПРФ или ЛДПР.
Путин и его ближний круг считают, что принимать решения под давлением общественного мнения - значит расписаться в своей слабости. И тем не менее, они командуют свои ручным судьям и прокурорам освободить жертв произвола. Не всех, по крайней мере, пока, но раньше такого "либерализма" за Кремлём не водилось. Расчёт на то, что всё само собой образуется, что граждане забывчивы и скоро погрузятся в свои повседневные проблемы, пока не оправдывается. И вопрос, стоящий перед Путиным и Ко – что с этим делать? Перестанешь сажать – скажут, что слабак и можно требовать больше.
Усилишь репрессии – возьмёшь на себя ответственность, которую брать не хочется. Иначе всех протестующих давно пересажали бы. Выпустить пар – но как? Можно начать новую войну или возобновить горячую фазу старой – с Украиной. Однако и войны, если верить опросам Левада-центра, тоже перестали быть популярными у путинского большинства. В 2021 году должны пройти выборы в Государственную думу, а к началу 2024 года, когда истечет его четвертый президентский срок, нужно решить проблему будущего трудоустройства Владимира Путина. Изменить конституцию и позволить ему "избираться" вновь – значит настроить против себя значительно более многочисленную часть общества, чем сегодня. Россия не примет фактического самоназначения Владимира Владимировича пожизненным президентом.
Можно провернуть сценарий "Перестройка-2" с преемником, в стиле рокировки с Медведевым в 2008 году. Это может на какое-то время успокоить публику (хотя и здесь есть большие сомнения). Но вдруг преемник решит "уйти в отрыв" от 72-летнего Путина и стать самостоятельной фигурой? В общем, удобного для Кремля сценария политического умиротворения сегодня не просматривается.
Оппозиция, включая Алексея Навального, сосредоточилась на узких практических темах, типа коррупции или регистрации своих кандидатов на местных выборах. Между тем, эта повестка дня перестала интересовать политически активную часть общества и особенно тех, кому 18-20-22 года.
Свобода, равенство граждан перед законом, ответственность власти перед народом – вот большие идеи, которые волнуют неугомонное меньшинство. Оно уже убедилось в коррумпированности нынешней власти всех уровней и не верит, что несколько честных депутатов-оппозиционеров способны что-то изменить в системе. Серия открытых писем заставляет об этом задуматься очень серьезно.
Любой, кто жил в России с её историей страха и государственного принуждения, понимает: людей, не подписавших их, но сочувствующих авторам, очень много. И их нужно запугать или смириться с тем, что рано или поздно и они заявят о себе. Борьба за их симпатии начнется очень скоро. Россия вступила в этом году в новую фазу политического кризиса, начавшегося зимой протестов 2011-2012 года. Только теперь веры в способность власти самой изменить себя почти ни у кого не осталось.
Время больших вызовов и для Кремля, и для его оппонентов уже на часах.
Автор: Константин Эггерт - российский журналист, ведущий программ телеканала "Дождь". Автор еженедельной колонки на DW. Константин Эггерт в Facebook: Konstantin von Eggert
