По его словам, жителям Литвы не удалось сохранить дух единства и братства. "Это было реальное чувство. В этом была сила, которая способна изменить хотя бы частичку мира, чтобы она стала примером для остальных", – сказал Ландсбергис.
– Вы не пожалели, что променяли спокойную академическую жизнь музыканта на политику?
– Нет, я всегда шел в сторону более интересной жизни.
– Когда говорят о Саюдисе, можно услышать людей, утверждающих, что тогда атмосфера была особенной. Какой Вы ее помните?
– Я хорошо помню. Сейчас о ней вспоминаю с ностальгией, поскольку она не сохранилась, развеялась, ее утратили, не сохранили. Но тогда эта атмосфера была уникальной. Не только в масштабе Литвы, но и в мировом масштабе. Столько людей и все были охвачены духом добра. Слово "братство" было не из книг, не из сферы теологии. Это было реальное чувство. В нем была сила, которая может изменить хотя бы частичку мира, чтобы стать примером для других.
– Вы сами участвовали в исторических событиях. Вы много помните, почти все видели. Вы это как-то отмечали? Может писали мемуары, дневник?
– Я написал и 20 лет назад издал книгу мемуаров "Перелом у Балтии". У этой книги есть подзаголовок – политическая автобиография. Она издана на трех языках: немецком, английском и французском. Русский перевод так и остался в Москве. Кто хотел ее издать, потом передумал. Такое бывает. Сейчас готовится второе издание, дополненное фотографиями и документами. Там описана история освобождения 1992–1993 гг. Не знаю, успеем ли до 16 февраля, это мечта.
Да, пишу. Иногда дневники в стихах, еще что-то, даже не знаю, что это. Так и живет человек, пишет, говорит сам с собой или с неизвестными реципиентами, если такие бывают. Я написал много книг, почти 150.
– Вы входите в списки влиятельных людей, Ваши высказывания на разные темы очень ждут. Когда их слышишь, поражает ирония, неожиданные прогнозы. Вы к этому долго готовитесь?
– Я к этому готовился всю жизнь (смеется). Так сказал один английский художник Джеймс Эббот Мак-Нейл Уистлер, клиент которого был возмущен тем, что он написал заказанную картину за 30 минут. Якобы за что столько платить? Художник сказал – я не полчаса работал, я работал всю жизнь, плюс полчаса.
– 16 февраля во время выступления Вы сказали, что все должны шагать к строящейся в Беларуси Островецкой АЭС. Вы подняли именно эту проблему. Что Вас больше всего беспокоит в Литве?
– Дух. Если бы дух был иным, то мы пошли бы в Островец. Сейчас мы ждем судьбы, думая, что все хорошо.
– 30 лет назад Вы думали, что дух будет таким, какой он сейчас?
– О чем человек может думать? Был дух, ты с ним жил, радовался, пил его, а может перебрал. Это был смысл жизни.
– Вы ушли из активной политики, но остались активным деятелем. Какой у Вас сейчас распорядок дня?
– [...] "На производстве" как говорили, редакторы приводят в порядок две большие книги. Одна уже упоминавшаяся мной – "Перелом у Балтии". Второе издание спустя 20 лет. В тексте я решил ничего не менять, но дополнить ее другими материалами. Издательство сделает это.
Вторая – вина или долг моей жизни – книга о моей матери, враче Оне Ландсбергене. Пришлось много работать, чтобы понять, что не можешь уйти, не сделав это.
Есть и другие книги, поменьше. Почти завершена книга [...], которая будет названа "С балкона подписантов". Она была написана 20 лет назад, но надо было привести ее в порядок, все сложить, кое-что найти, подредактировать,прокомментировать некоторые моменты.
– Вы заговорили о самых близких людях. Ваш сын Витаутас - деятель культуры, внук Габриэлюс – политик. Можно сказать, Ваши обе стороны деятельности продолжаются?
– Что-то продолжается, но у каждого свой путь, каждый индивидуален. Это не значит, что они делают то же самое, что это мой второй, третий том. Это не так.
– Ваш внук, Габриэлюс, на вопрос, о чем прадед говорит с правнуками сказал, что Вы любите играть в шахматы. Остается ли на шахматы время?
– Те, кто играет в шахматы, уже выросли. Они сейчас играют в компьютеры, знают миллион языков и всяких современных новинок. Он (Габриэлюс) выбрал такой легкий ответ (смеется).
– А что ответили бы Вы?
– Одна, самая маленькая правнучка дала мне почетное имя, она называет меня "просялис" (proselis, а прадед по-литовски prosenelis). Ничего красивее нет.
– Часто ли Вы встречаетесь в семейном кругу?
– Все свои, все любят друг друга. Это самое главное. Такой концентрат, это большой праздник два раза в год.
