Такой вывод можно сделать из дискуссий в рамках прошедшей 7 сентября в Минске конференции «Будущее Восточного партнерства на фоне растущей региональной турбулентности».
Конференцию организовали экспертная инициатива «Минский диалог» и председательство Эстонии в Совете Европейского союза при поддержке Фонда имени Конрада Аденауэра.
Условия одинаковые, результаты — разные
В конце ноября в Брюсселе состоится уже пятый по счету саммит ВП. Инициатива стартовала в мае 2009 года и поначалу выглядела весьма амбициозно. Приоритетами реформ в странах-партнерах и их сотрудничества с ЕС были определены следующие области:
- демократия, совершенствование системы управления и обеспечение стабильности;
- экономическая интеграция и конвергенция с отраслевой экономической политикой ЕС, включая создание зон свободной торговли;
- энергетическая безопасность;
- развитие контактов между людьми (либерализация визового режима и усиление борьбы с незаконной миграцией).
Правда, партнеры оказались весьма разными. Если Грузия, Молдова и Украина более или менее четко поставили своей целью вступление в ЕС и потому рассматривали ВП лишь как переходный этап, то у властей Азербайджана, Армении и особенно Беларуси доминировали узкопрагматичные соображения.
Кое-что из задуманного реализовать удалось. В частности, с первыми тремя государствами Брюссель подписал соглашения об ассоциации и отмене виз. Подписание аналогичного договора с Арменией намечено осуществить на предстоящем саммите.
И все же по большому счету поставленные цели далеко не были достигнуты. Ситуацию в регионе резко омрачил российско-украинский конфликт.
С учетом изменившихся обстоятельств в 2015 году в рамках пересмотра Европейской политики соседства в качестве ее главных целей были выделены:
- создание рыночных возможностей и поддержание экономического развития;
- стабилизация деятельности учреждений и эффективное управление ими;
- энергоэффективность;
- мобильность и взаимодействие людей.
Таким образом, проблемы демократии и прав человека в списке уже не значатся. И вовсе не потому, что в этой области все замечательно. Просто оказалось, что как раз в наиболее острых случаях (яркий пример — драматичные события в Украине и вокруг нее) возможности для воздействия у объединенной Европы крайне ограниченны.
В целом можно сделать вывод, что замысел ВП был амбициозен, а вот результаты на сегодня оказались скромными и неоднозначными. Произошло это отчасти из-за проблем, возникших в самом ЕС, но в основном вследствие той или иной степени неготовности партнеров к переменам.
Ныне же из-за колоссальных миграционных проблем, Брекзита, а также целого ряда других международных событий первостепенной важности ВП еще более отошло на задний план в политике Евросоюза.
Вместе с тем было бы неправомерно категорически отрицать, что ситуация хоть и медленно, но меняется. Например, ЕС заметно потеснил Россию в качестве главного торгового партнера для всех участников ВП. Кроме, естественно, Беларуси.
Хотя трудно однозначно определить, в какой степени эти изменения стали следствием влияния непосредственно самой программы, а в какой — воздействием иных факторов. Иначе говоря, остается неясным, произошли ли бы эти перемены в отсутствие ВП.
Со старта в числе аутсайдеров
Беларусь с самого начала находилась в ВП на особом положении. Увы, в негативном плане.
Причиной тому были сложные отношения с Евросоюзом из-за кардинально различных взглядов на демократию, что неоднократно выливалось в крайне острые конфликты, сопровождавшиеся, в частности, введением европейцами политических и экономических санкций.
Со своей стороны белорусское руководство всегда рассматривало ВП исключительно с меркантильной точки зрения, одновременно жестко настаивая на невмешательстве во внутренние дела государства.
Впрочем, несмотря все противоречия, здесь тоже можно говорить об определенных достижениях. Так, хотя многолетние переговоры об упрощении визового режима никак не могут прийти к завершению, граждане Беларуси (что подчеркивалось и на вчерашней конференции в Минске) получают больше всех в мире шенгенских виз (в том числе льготных) на душу населения при наименьшем проценте отказов. Более того, в минувшем году 80% виз были многократными.
В то же время можно констатировать, что между властью и большей частью общества в Беларуси в скептическом, мягко говоря, отношении к ЕС наличествует консенсус.
Лишь 6,1% опрошенных считают, что Беларусь должна стать членом Евросоюза. Таков результат опроса Белорусской аналитической мастерской (Варшава), который проводился по всей Беларуси с 28 марта по 13 апреля по репрезентативной выборке.
Согласно тому же исследованию, если бы сегодня проходил референдум о вступлении Беларуси в ЕС, «за» проголосовали бы 14,9% опрошенных, «против» — 51,4 (не стали бы голосовать 24,3%, затруднились ответить 7,7% респондентов, отказались от ответа — 1,6%). Для сравнения: если бы сегодня проходил референдум об объединении Беларуси и России в единое государство, 31,4% опрошенных проголосовали бы «за».
Позиция официального Минска совершено понятна, тогда как феномен прохладного отношения большинства граждан к ЕС, как представляется, требует некоторых пояснений. Скорее всего, белорусы (между прочим, в силу своей мобильности, активного пользования шенгенскими визами лучше многих других постсоветских жителей знающие положение дел в объединенной Европе) не готовы идти на неизбежные жертвы ради приближения к западному уровню благосостояния.
В результате в отношении к ВП в Беларуси имеет место наиболее глубокий пессимизм. Оно не воспринимается в качестве инструмента, способного серьезно помочь решению проблем страны.
Вдобавок если бы даже белорусские власти вдруг вознамерились резко изменить внешнеполитический курс и начать сближение с Западом, осуществить это в современных условиях вряд ли бы удалось. Глядя на пример Украины, можно сделать вывод, что сегодняшняя Москва, у которой возможностей предостаточно, нашей стране «уйти на Запад» точно не позволит.
Сторонникам западного пути развития реально остается лишь рассчитывать на радикальные перемены как внутри страны, так и вокруг нее. А это может произойти очень нескоро.