"Безусловно, создан информационный продукт, который продвигают на нашу, внутрироссийскую внутриполитическую сцену. Продукт этот обращен на внутреннюю аудиторию, хотя Путин нигде не фигурирует фактологически", - заявил в понедельник пресс-секретарь российского президента Дмитрий Песков.
Песков не сомневается, что целью расследования был именно Владимир Путин.
Согласно материалам Международного консорциума журналистов-расследователей (ICIJ), панамская компания Mossack Fonseca в ряде случаев помогала клиентам, в том числе лицам из ближнего круга президента Путина, отмывать деньги, уклоняться от уплаты налогов и обходить различные санкции.
Русская служба Би-би-си спросила экспертов, каких последствий во внутренней политике России можно ожидать в связи с этим журналистским расследованием.
Максим Шевченко, руководитель Центра стратегических исследований религии и политики современного мира
Я так понимаю, Кремль уже дает комментарии - это и есть внутренняя политика, нет? А что понимается под "последствиями"? Отставка Дмитрия Медведева? Импичмент президента? Общественная дискуссия на эту тему, которая идет в России, - "Яндекс" полон сообщениями на эту тему - уже является достаточно серьезными последствиями.
Журналистская публикация – это всего-навсего журналистская публикация. Это не расследование юридического института. Это значит, что кто-то слил журналисту эти документы. Кто-то, кто тоже имеет несколько миллиардов долларов и кто является представителем какого-то клана, борющегося, очевидно, с господином Путиным. Поэтому выбирая между двумя кланами, я не понимаю, какой выбор мы должны делать. Понятно, что журналист в данном случае явился транслятором слива документов. Если журналист назовет источник, от которого он получил эти данные, эти документы, доверие к этой публикации вырастет значительно. Пока журналист не называет источник получения этой достаточно закрытой информации, которую не всякая спецслужба раздобудет, поэтому я думаю, что уровень доверия к этим данным вырастет по мере открытости выяснения источников этих безусловно общественно значимых информационных сообщений. Пока мы не знаем источника информации, все это вилами по воде писано.
В любой демократической стране, поверьте, это был бы совершенно нормальный вопрос. Если вы публикуете какие-либо серьезные публичные документы, пожалуйста, назовите источники, по которым вы их получили.
Там нет расследования, там есть слив закрытой информации, которая может быть получена только от каких-то спецслужб. Или от криминала. Кто еще способен получить доступ к закрытым банковским счетам, закрытым банковским источникам? Какой журналист какой газеты, даже самой крутой, даже Би-би-си, способен получить доступ к закрытой банковской информации? Скажите мне. Только спецслужбы или криминал. Нет другого источника.
Георгий Сатаров, президент фонда "Индем"
Я думаю, что если [последствия] будут, а это довольно вероятно, то это связано с тем, что действительно эта акция журналистская поменяла ситуацию не в России, а в мире. Она поменяла ситуацию, связанную с отмыванием теневых доходов.
Это для меня несомненно, потому что для любого человека, умеющего считать хотя бы на два хода вперед, совершенно ясно, что это только небольшая часть того, что может быть обнародовано или сделано. Речь идет о конкретной отмывочной мастерской в одном конкретном месте - а таких мастерских много, в том числе и у наших российских "орлов". И это повлияет на тех, кто отмывает деньги, на их планы, на их оценку ситуации, и прочее, и прочее.
Ясно, что ждали аморалки, а не коррупции. Это следовало из предшествующих мелких вбросов про содержанок - ровно этого и опасались. Этим было вызвано в том числе и совершенно очевидно преждевременное обнародование компромата про Касьянова. Понятно, что такого рода вещи готовятся за два дня до выборов, а не в такой момент, абсолютно, с точки зрения электоральной, неестественный. Ждали ровно этого, и этого боялись, гораздо больше боялись, чем этих двух миллиардов.
Последствий ждать приходится, но не в связи с общественной реакцией, а в связи с переоценкой криминальной элитой их положения, перспектив и прочее.
Борис Межуев, доцент философского факультета МГУ
Какие-то последствия будут, конечно. Ясно, что это обострит политическую ситуацию. Ясно, что едва ли этот скандал будет забыт завтра. Ясно, что ситуация будет обострена. Обостряться она будет до конца этого года. Я не думаю, что этот скандал будет последним. Информационная война началась, она привязана и к нашей избирательной кампании, и к той, которая совершается в Соединенных Штатах.
Мы видим уже мобилизацию всей оппозиции, да даже и не оппозиции, а разных СМИ вокруг этого вопроса. Поэтому какие-то последствия будут безусловно. Будут ли какие-то кадровые последствия, мне сложно сказать.
Но ясно, что вопрос о пропаганде возник совершенно очевидно. У меня нет сейчас ощущения, что она работает блестяще. Вопрос, как на это реагировать. Понятно, что для людей, которые защищают российскую власть, это некоторый вызов. Ясно, что у нас идет информационная война. Она есть, она ведется, она прямым образом объявлена.
Я в принципе согласен с утверждением того, что "меняется мир".
Действительно, меняется мир. Я, правда, не уверен, что он меняется в лучшую сторону. Но тем не менее, он несомненно меняется. Меняется, думаю, в сторону большей закрытости.
Я бы отнесся к этому серьезно. Мы, правда, пока не знаем, кто к чему там причастен. Потому что мы пока имеем только какие-то документы, которые мало о чем на самом деле говорят. А все выводы, которые делаются, делаются очень пристрастно. Это все очевидно. Но то, что такая кампания могла возникнуть, - там 380 журналистов участвовало в сборе информации, 30 стран в этом участвовало - то есть это надо было организовать этих людей, собрать, сделать возможным, чтобы они координировались между собой. Явно, что в этом задействованы спецслужбы. При том, видимо, не одной страны, а целого ряда стран.
Дмитрий Орешкин, политолог
Последствия, конечно, будут, но не такие, как на Западе. По трем причинам.
Во-первых, большинство путинских сторонников черпает информацию из телевизора, а в телевизоре будет сделано так, что ничего не поймешь. Никаких серьезных обсуждений этого не будет, а будет сообщено, что опубликован какой-то смутный, недостаточно понятный информационный материал, который изобретен, там, врагами родины. Так что для тех, кто формирует картинку мира, исходя из центрального телевидения, радикально ничего не поменяется.
Во-вторых, в российском обществе, и вообще в постсоветском обществе, отношение к коррупции совершенно другое, чем на Западе. По национальным традициям – у нас есть пословица такая: "Молотящему волу рот не закрывают". Он ходит там по своему зерну, ну и соответственно, прикушивает. Если правильно выполняет работу – то и жалко что ли, пусть поест. Поскольку с точки зрения большинства, Путин выполняет свою работу правильно, защищает Россию от происков Запада, поднимает с колен, присоединяет Крым, то будет спокойно воспринята эта публикация. Тем более, что западным источникам большого доверия нет. Ну подумаешь: а кто у нас из начальства не приворовывает?
И третье соображение. Это как бы не касается большинства. Огромное количество граждан просто плохо понимает, что такое офшор, как им пользуются, зачем его едят. Их не это занимает.
Но, тем не менее, это, конечно, большая неприятность, и рейтинг у Владимира Путина еще опустится вниз на несколько ступеней. Потому что это происходит не просто само по себе, а на фоне. А фон плохой. Зарплаты снижаются, пенсии отстают, цены на ЖКХ поднимаются, цены на бензин тоже, инфляция. И тут кто-то там где-то что-то говорит, что путинская команда украла. Люди же плохо соотносят масштабы, им кажется, что чертова прорва денег украдена, а если бы их поделить между пенсионерами, то все было бы хорошо. Это, конечно, не так. Потому что проблема с коррупцией не потому, что так много крадут, а проблема с коррупцией, что она не дает развиваться бизнесу.
