Лапин сказал, что не надо беспокоиться из-за того, что снижается симпатия жителей Литвы к своей стране, так как это крупные общественные процессы, которые происходят вне зависимости от того, хотим ли мы этого. И эту ситуацию может изменить растущая сознательность самих людей.
– Все чаще можно услышать, что мы не умеем любить Литву. Как вы считаете, почему такие мысли приходят людям в голову?
– В Литве часто критикуют государство, его политику. за годы независимости из Литвы уехали около четверти миллиона жителей. Эти факты и слова трудно расценивать как любовь.
Те люди, которые уезжают из Литвы, должны это оправдать и объяснить. Ведь было бы трудно уехать, если убеждать себя, что ты очень привязан. Конечно, люди, которые остаются в Литве, чаще декларируют любовь к ней. Все это связано с разными фундаментальными стремлениями. Одни стремятся к свободе – не любят привязываться, и то же самое сказали бы о любой стране. Другие хотят безопасности – им проще любить ту страну, в которой они живут.
– Но любви к Литве нет и в глазах оставшихся здесь людей. Почему это так?
– Литва – это определенная абстракция. Нет такого предмета, как Литва. Если мы говорим «Я люблю Литву», то на самом деле имеем в виду искусственно созданный объект. Страну определяет не тело или граница, а сам человек. Вдохновленный поэтами или родственниками, родителями, создают в своей голове определенные метафоры, которые ставят на те места, куда обычно ставят своих мам или возлюбленных. Это создание внутреннего субъективного мира. И если мы говорим «Я люблю родину мать» или «Я люблю свою землю», то мы любим метафоры. Любовь к родине появляется из-за того, что нас научили, что можно любить этот объект, как человека. Некоторые, наверное, этого не умеют.
– В XXI патриотизм – это только любовь к родине? Может быть, это понятие становится шире или уже?
– Патриотизм был очень большой ценностью в античном мире, и он означал страсть, которую ты испытываешь к своему народу. Эта особенность была развита для того, чтобы люди шли на войну. Сказать «Я патриот» в античные времена было показателем нормального гражданина. Тогда начались феодальные войны, и патриотизм вроде бы исчез, потому что в это время была нужна верность не народу, а хозяину. Патриотизм тогда просто не мог существовать, потому что, если ты служишь одному хозяину, не можешь любить другого – он твой враг. Но где-то в XIX веке началась новая волна национализма, когда образовались крупные национальные государства. Тогда патриотизм стал синонимом национализма. Ты не просто верен своей стране, ты верен народу.
В наше время национализм уступил свое место глобализму. Например, если ты работаешь на предприятии скандинавского капитала, ты просто не можешь совмещать национализм со своей работой. Ты можешь быть верен корпорации, но не можешь говорить: «Знаете, я не буду повышать вашу прибыль, потому что я литовец». Тогда вам скажут: «Очень приятно, мы вас увольняем, создавайте свое предприятие в Литве и руководите им». Поэтому в наше время национализм-патриотизм уже не практичен, и должен уступить место космополитизму или глобализму. И конечно, если ты являешься членом какой-либо национальной партии, на тебя будут смотреть косо, как на хулигана или фашиста, потому что ты превозносишь свой народ над другими.
– Человек, не являющийся патриотом, не чувствующий любви к родине, не теряет что-то важное?
– Не думаю. Чувство патриотизма появилось и развивалось именно в националистических движениях, и им очень часто спекулировали. Стремясь к своим политическим целям, лидеры националистов спекулировали словом «любовь». Утверждалось, что ты прежде всего должен любить свою страну, народ, а уже потом можешь любить жену и детей. Люди шли на войну, совершенно не понимая, что на них спекулируют. Поэтому патриотизм в ХХ веке стал так похож на национализм, который принес так много крови и бессмысленных жертв, что даже появился афоризм: патриотизм – последнее прибежище негодяя. Патриотические чувства – естественные чувства, но их отсутствие можно компенсировать чувствами к другим вещам. Но и наоборот, если, слушая литовскую песню, ты чувствуешь себя хорошо, значит, твой эмоциональный мир еще больше обогатился. Но я считаю, что в современном обществе лучше быть разносторонним человеком, чем человеком, готовым любить свою родину больше всего остального. Надо опасаться, чтобы патриотизмом не стали манипулировать.
