Капитал финансового предприятия Скальских рос и требовал постоянного внимания. Пани София в самом конце 17 века отправилась в Вильну для того, чтобы возглавить некоторое подобие филиала «фирмы».
Поначалу она была несколько стеснена в средствах, но целый ряд удачных комбинаций с недвижимостью принес не только финансовую стабильность, но и сделал ее достаточно известной в финансовых кругах города.
Пока дела самого пана Якова в Бресте шли ни шатко, ни валко, его супруга стремительно набирала вес в общественном мнении, за ссудами к ней потянулись представители местной шляхты. Одной из составляющей успеха деловой женщины была довольно хорошо продуманная «валютная» политика.
София Скальская предпочитала вести дела с талерной монетой. И дело тут было в простом расчете на доверие клиентов – талерная монета ценилась высоко и не дешевела. С другой стороны, недостаточность этой монеты на рынке позволяла успешно манипулировать стоимостью других номиналов.
Конечно же, Скальская столкнулась и с жесткой конкуренцией. Особенно со стороны виленского кагала. Впрочем, если кто-то считал ее женщиной слабой, то уже в 1699 она доказала, что таковой отнюдь не являлась. В первом же случае, когда должники попробовали не расплатиться в срок, Скальская развила такую бурную деятельность, что остальные должны были поневоле задуматься: она добилась декрета главного трибунала, присуждавшего должников к смертной казни, инфамии, конфискации имущества на сумму долга в 8000 злотых. Причем изначально долг был всего 1500 злотых, остальную сумму составили пени и проценты, а также обязательства поручителей.
В 1700 году Скальская добилась сразу двух трибунальских декретов. В них ответчиками выступали члены виленского кагала. Общая сумма долгов совокупно с процентами и пенями составляла уже более 13 тысяч талеров (80 тыс. польских злотых). По причине невозможности взыскать такую сумму с одних старшин к изгнанию, казням и конфискации имущества присуждались все евреи виленской синагоги. Однако декрет декретом, а на практике оказалось, что взыскать эту сумму было непросто, даже несмотря на угрожающие распоряжения трибунала. Впрочем, разбирательство по одному только долгу все же демонстрирует масштаб оборотов предприятия пани Софии.
События в Бресте в 1701 году, связанные с убийством агента Якова Скальского и разграблением имущества и денег, нанесли сильный удар по благосостоянию Скальских. Однако виленский «филиал» при этом не пострадал. Более того, в результате возврата многих задолженностей имуществом в руках Софии Скальской оказалось несколько домов, лавок и имений. Приобретала Скальская и имения разгромленных сторонников Сапег.
Удачное управление полученным имуществом позволяло составить о Скальской мнение как о хорошей хозяйке, но основной доход приносила все-таки ссудная деятельность, значительно расширившаяся по причине войны. София Скальская перебралась в просторный дом по соседству с иезуитской академией. Это также был весьма неплохой ход – соседство было весьма перспективным. Спектакли и другие мероприятия иезуитов посещали влиятельные люди, в том числе высшие чиновники и представители аристократии.
В 1703 году Скальская снова судилась с кагалом. Сумма, присужденная ей трибуналом в этот раз, достигла 130 тысяч злотых (более 21,5 тыс. талеров). Из декрета можно узнать, что предыдущий долг в 80 тысяч не был погашен полностью. Кроме того, другие займы были выданы не только талерами, но и иными номиналами. Снова в судебном определении фигурировали казни и конфискации. Однако со стороны Скальской не было требования о немедленной уплате, назначались некоторые отсрочки по платежам. Пани София трибунальским декретом, скорее, гарантировала себе возвращение долга в перспективе (проценты и гарантийные обязательства составляли значительную сумму), а сам декрет был необходим только по простой причине: сменилось руководство кагала, и новых людей надо было навести на мысль о необходимости выплачивать проценты и возвращать задолженности.
Софья Скальская была женщиной деятельной, активно занималась благотворительностью. За советами к ней обращались не только по финансовым вопросам. В городе с ее мнением считались, ее уважали. После занятия города российскими войсками денежные операции сократились, но полностью не исчезли.
В 1708 году стали возникать очаги эпидемии чумы. В 1710 году в городе, наводненном беженцами, опасность эпидемии чувствовалась как никогда. Жаркое лето только усугубляло и без того опасную ситуацию. Многие стали покидать город.
Однако существовала и другая группа горожан, которая всеми средствами пыталась не допустить возникновения эпидемии. Для сбора больных, их транспортировки нужны были средства, которые Скальская и предоставляла. Ее слуги участвовали в деятельности санитарных дружин. Эпидемии избежать все же не удалось. В июле 1710 года чумой заразились слуги Скальской и она сама.
Обитатели дома по соседству с иезуитами скончались все в один день, 28 июля 1710 года.
