Келлер, который наблюдал за борьбой балтийских стран за независимость, в интервью BNS сказал, что американцам она помогла оценить политику лидера СССР Михаила Горбачева.
Сам Горбачев втайне с уважением относился к литовцам, но не мог скрыть недовольства их стремлением к независимости и отношением к нему, сказал журналист, который позже стал главным редактором The New York Times.
Можете ли Вы поделиться воспоминаниями о митинге, который состоялся 25 лет назад, как Вы попали в Вильнюс, как тогда выглядела ваша работа?
Прошло много времени, мои воспоминания немного поблекли. Помню, что демонстрация проходила в Старом городе, у костела Св. Анны. Митинг был немногочисленный, по сравнения с более поздними акциями протеста. Многие люди боялись реакции властей. Помню, что власти провели разные бесплатные концерты, устроили развлечения, чтобы отвлечь людей.
Вы задали хороший вопрос - "как туда попали", поскольку в августе 1987 года поездки корреспондентов строго ограничивались. Я точно не помню, но думаю, что у нас должно было быть разрешение. Значит, наше присутствие там было определенным жестом властей или хотя бы знаком, что они хотели показать более мягкую сторону. Тогда мы расценили демонстрацию как знак того, что Горбачев не хочет применять силу, хотя позже он применил ее в разных местах во всей стране.
Отношения Москвы, особенно Горбачева, с балтийскими странами и Литвой, кажется, были очень сложными. Думаю, что часть его самого втайне с уважением относилась к литовцам за решительность, за культуру, но его злило, что жители балтийских стран законно хотели свободы. Иногда, когда он говорил о балтийских странах, в его голосе появлялись нотки раздражения: "Почему эти дети не могут подождать, когда придет время". Он хотел, чтобы люди в Балтии считали его спасителем, но этого не было.
1987 год - начало долгого пути, но это было волнующее время. В Литве я провел много времени, наверное, дольше, чем в других советских республиках. Я всегда был немного скептиком в том, как балтийским странам удастся быть независимыми, поскольку у них нет природных ископаемых, а самым крупным рынком был российский. Но я никогда не сомневался в решимости литовцев и в том, что у них на это есть моральное право.
В публикации о митинге Вы писали, что "только несколько десятков людей, которые участвовали в опросе, сказали, что они оценивают это мероприятие, как часть настоящей борьбы против советской власти". Верили ли тогда, верили ли Вы, что независимость объявят меньше чем через три года?
За те несколько лет все менялось очень быстро, если исходить из советских стандартов. Было очевидно - и об этом сказано в статье - что если бы в Литве предложили на голосование вопрос о независимости, то его бы одобрили. Если бы литовцам предоставили возможность, они бы выбрали независимость уже тогда. Но не думаю, что большинство надеялось на независимость в столь короткий срок.
Я сам не знал, чего ждать поскольку литовцы, с которыми я говорил, думаю, не прогнозировали бы столь быстрое объявление независимости.