Однако события 2010 г. в Белоруссии, политические процессы на Украине, а впоследствии неспособность ЕС найти общий язык со своими восточными соседями не только продемонстрировали неоднородность европейского подхода к политике «Восточного партнёрства», но и выявили очевидные различия в её понимании с обеих сторон.
Недостаточное внимание к ВП со стороны Евросоюза, неэффективность демократии в странах-партнёрах, а также неопределённость, связанная с издержками и пользой программы «Восточного партнёрства» поднимают вопрос о том, можно ли назвать её партнёрством в полном смысле этого слова.
Ключевая цель ВП – налаживание диалога и более тесного сотрудничества между ЕС и его восточными соседями (Белоруссией, Украиной, Арменией, Азербайджаном, Грузией и Молдовой) в таких областях как торговля, миграция, энергетика и т.д. Как говорится в «Совместной декларации Пражского саммита Восточного партнёрства», сотрудничество будет основываться на приверженности фундаментальным ценностям – правам и свободам человека, а также на принципах правового государства, рыночной экономики, эффективного госуправления и устойчивого развития. В конечном итоге оно должно помочь создать на Востоке ЕС зону стабильности и безопасности и ускорить политическую и экономическую интеграцию стран-участниц ВП в европейские структуры.
Если Украина и Грузия станут частью Запада, Европе в будущем будет легче контролировать пути транспортировки энергоресурсов и бороться за «место под солнцем» с другими субъектами международной политики. Интересы Москвы в Восточной Европе и на Южном Кавказе в свою очередь сводятся к следующему – сохранить в этих регионах экономическое (в том числе энергетическое) и политическое влияние. После того, как в 2010 г. заработал Таможенный союз России, Белоруссии и Казахстана, который в 2012 г. должен превратиться в Единое экономическое пространство, а в 2015 г. – в Евразийский союз, Европа столкнулась с дилеммой: как сохранить имеющиеся позиции в Восточной Европе, не испортить отношения с Кремлём и одновременно попытаться ограничить его политические и экономические (энергетические) амбиции в регионе.
За два года своего существования программа «Восточного партнёрства» помогла укрепить интеграционные связи ЕС с Грузией, Украиной и Молдовой. Отношения же с авторитарным белорусским режимом находятся в подвешенном состоянии: Евросоюз осудил антигражданские действия А. Лукашенко и ввёл в отношении Белоруссии экономические санкции, однако это никак не отразилось на демократизации страны.
Углублённая интеграция отдельных участников ВП с ЕС рассматривается ими как предпосылка к полноценному членству: Украина, Молдова и Грузия хотели бы, чтобы партнёрство не ограничивалось развитием торговли или либерализацией визового режима, а завершилось принятием их в Евросоюз. В то же время Белоруссия официально не стремится к более тесному сотрудничеству с ним, а Армению и Азербайджан интересует прежде всего экономическая составляющая ВП.
Украина яснее других обозначила своё желание вступить в ЕС и хочет получить соответствующие гарантии. Подписание договоров о зоне свободной торговли и ассоциации означало бы, что она стала первой страной-участницей ВП, которая достигла важных политических и экономических договорённостей с Евросоюзом, но это не предполагает её автоматического принятия в блок.
Для Молдовы партнёрство с Западом выгодно прежде всего из соображений стабильности и безопасности. Приднестровский конфликт defacto отделил регион от страны. Поэтому решение данной проблемы является одним из важнейших мотивов сближения Кишинёва с ЕС.
Стремление Грузии стать частью Евросоюза стало ещё более очевидным после войны 2008 г., которая значительно осложнила российско-грузинский диалог и разрушила территориальную целостность страны. Поэтому ЕС в Грузии рассматривается как гарант стабильности, который может помочь в решении застарелого конфликта с сепаратистскими регионами и Москвой.
Правящая элита Белоруссии смотрит на ЕС как на угрозу своей власти, а общество считает распространение в стране европейских идей окном в Европу. То, что руководство государства не обращает внимания на предупреждения Брюсселя и его санкции, показывает, что Минск не заинтересован ни в переговорах с ЕС, ни в предлагаемой ему сделке «помощь взамен на демократию».
Армению в рамках «Восточного партнёрства» интересуют в основном вопросы упрощения визового режима, либерализации торговли и финансовой поддержки. Кроме того, народ страны надеется на то, что участие в программе поспособствует развитию национальной демократии. Наконец, более тесное сотрудничество с ЕС может помочь Армении нормализовать диалог с Турцией и Азербайджаном, отношения с которыми из-за территориальных споров остаются сложными.
Заинтересованность Азербайджана в ВП основана на экономической выгоде и стремлении выйти на европейский энергетический рынок. В сфере безопасности и стабильности ему важна активная роль ЕС в решении Карабахского конфликта. В то же время, членство в ЕС, по утверждению руководства страны, не является целью Баку, хотя граждане в принципе положительно оценивают процесс европеизации.
Состоявшийся в 2011 г. в Варшаве второй саммит «Восточного партнёрства» показал, что неэффективность политики ВП связана с неспособностью ЕС наполнить её реальным содержанием. Однако основная проблема заключается не в самом процессе, а в понимании «партнёрства».
Взглядам ЕС и стран-участниц на партнёрство в рамках ВП характерна определённая асимметрия между тем, как эту инициативу рассматривает Евросоюз, и тем, чего от неё ждут восточные государства. С европейской точки зрения, основу сотрудничества составляют экономические и политические договорённости, долгосрочной целью которых является создание стабильного и безопасного пространства Украины, Молдовы, Азербайджана, Белоруссии, Армении и Грузии как части Западного мира. Перечисленные страны в свою очередь представляют «партнёрство» несколько иначе: экономическая и политическая интеграция увязывается ими с перспективой членства в ЕС. Кроме того, партнёры Евросоюза по ВП заинтересованы в том, чтобы программа играла значимую роль в деле стабилизации региона. Иными словами, до сих пор не решившие свои территориальные проблемы, Молдова, Грузия, Армения и Азербайджан надеяться на то, что ЕС, используя механизм «Восточного партнёрства», поможет им в этом.
Различная трактовка «политики партнёрства» ведёт к неэффективности программы ВП. Позицию ЕС можно считать игрой с положительной суммой, в которой выигрывают все – и государства, которые получают возможность интегрироваться с Евросоюзом, и сам ЕС, делающий своё ближнее зарубежье на восточном направлении более безопасным. Восточные же страны смотрят на «партнёрство» с Европой как на игру с нулевой суммой, в которой ЕС получает безопасные границы, взамен не гарантируя своим партнёрам членства в блоке.