В этот раз актёры и зрители не будут разделены рампой. Их задача – подружиться друг с другом, дать волю фантазии, сделаться соучастниками и соавторами театрального действа. И спектакль превратится в увлекательное путешествие по лабиринтам театрального здания...
В дорогу отправятся только дети. Сопровождать их, играть с ними и дурачиться будут семь актеров. Родители в это время смогут поучаствовать в занятии по гуманистической педагогике, которое будут проводить последователи этого популярного сегодня направления.
О спектакле мы беседуем с режиссером Ольгой Лапиной и музыкальным руководителем Артёмом Тульчинским:
Почему ты решила ставить спектакль именно по сказке норвежской писательницы Синкен Хопп?
Ольга Лапина: Я заинтересовалась скандинавской литературой для детей, потому что Скандинавия – то место, где произошла определенная революция в понятии «детский театр», а в России до сих пор этого так и не случилось. Скандинавские спектакли одними из первых стали разговаривать с детьми на их языке, ставить ощущения ребенка во главу угла, а главное – обсуждать нечто существенно важное, не избегая сложных, некомфортных для взрослых тем.
В «Волшебном мелке» полно юмора, она поучительна, но вовсе не назидательна, и мне кажется, детям близка эта история.
Чем тебе приглянулась эта сказка?
Ольга Лапина: Тем, что по форме она – путешествие. Ведь одно из любимых занятий ребёнка – сочинить себе какое-нибудь путешествие. Для этого не обязательно покупать билеты и куда-то ехать, можно странствовать и в собственном дворе. Всё остальное делает фантазия ребенка. Весь сюжет этой сказки – плод фантазии маленького одинокого мальчика Юна, и мне безумно интересно, как далеко она может нас завести.
Почему вы решили перенести действие со сцены в коридоры, фойе, в служебные помещения?
Ольга Лапина: Сказка на удивление ладно совпала с нашим театром. Отчасти из-за того, что здание Русского драмтеатра – сложное и даже запутанное, это целый лабиринт коридоров и лестниц, закутков, закоулков...
Многие театры Европы идут на сближение с детьми. Невозможно говорить с ребёнком, когда между вами 50 метров и в зале – полторы тысячи детей. Русских ТЮЗов с такими залами огромное множество, это монстры, это какая-то трибуна для воздействия, что ли, на пионеров, которым строить социализм, но это никак не доверительный разговор с ребёнком.
Я не верю, что ребенок действительно интересен актеру, если он сидит в 28-м ряду, и актер его не видит, не слышит и не чувствует, но изо всех сил пытается казаться интересным и смешным. Большинство спектаклей для детей сегодня - это морально устаревшая продукция, бесконечные «поддавки» и имитация веселья, и, в основном, внешнее, неинтересное самим актерам зрелище.
Материал идеально подошёл для воплощения и проверки моей давней идеи: спуститься со сцены. Теперь актёры и зрители играют рядом, вместе, и это совсем другое общение.
Уже понятно, что музыка в этом спектакле играет очень важную роль. Артём, а какая задача у тебя как у музыкального руководителя спектакля?
Артём Тульчинский: Моя задача – оформить эту историю музыкально, создать нужную атмосферу, поэкспериментировать со звуком. Ну и, конечно, важна работа с артистами, чтобы они освоились в заданных музыкальных номерах, каких-то ритмических рамках. Сейчас мы трудимся над созданием музыкальной атмосферы. Вот такая задача.
Почему в спектакле так много внимания уделено музыке?
Артём Тульчинский: В сказке есть стихи, песни. Она очень музыкальна, хотя к оригиналу не прилагаются ноты. Автор наверняка предполагал, что ребёнок, читая или слушая сказку, будет окутан какой-то музыкальной, мелодической аурой, там все стихи очень ритмичные, они сами рождают некую внутреннюю мелодию. Я думаю, в спектакле музыки будет даже меньше, чем в детском воображении, когда ребёнок читает такую сказку.
Какова музыкальная концепция спектакля?
Артём Тульчинский: Мы с режиссёром взяли за основу музыку Грига, ибо нам она показалось очень созвучна сказке. Мало того, что сама музыка необыкновенно красива, важна ещё и просветительская функция. Мы считаем, что дети должны слушать качественную музыку. В театре они должны знакомиться с лучшими музыкальными образцами. Но поскольку это театр, поскольку это игра, мы берём на себя смелость достаточно вольно использовать музыку и подчас в довольно ироничном ключе. Музыка не только звучит из динамиков, артисты как бы «передразнивают» её – сами насвистывают или исполняют на разных смешных музыкальных инструментах. Мы позволяем себе хулиганить, ведь это весело!..
Вы планируете использовать разные музыкальные инструменты. А какие именно?
Артём Тульчинский: Барабаны, разные колокольчики, всякие забавные гремелки, которые немножко страшные, немножко волшебные, немножко такие внезапные, такие переливчатые, как дождь. Это всё помогает создать таинственную, загадочную атмосферу.
Эти шумелки, гремелки, свистелки и всё остальное, – они работают не совсем как музыкальные инструменты. Ведь артисты – они же не музыканты. Актёр и не должен быть ни музыкантом, ни певцом, однако он все это может усвоить в той мере, которая необходима, и сделать это по-актёрски, то есть иначе, по-своему. Вот над этим мы сейчас и пытаемся работать.
Получается, что музыкальные инструменты в этом спектакле – как бы продолжение актёров?
Артём Тульчинский: В некотором смысле да. Помимо своего голоса, пластической выразительности, артист ещё примеряет на себя какой-либо звук. Если ему нужно создать, ну, грубо говоря, волшебство, сотворить сказку, и на это не хватает профессионального инструментария, значит, нужно что-то ещё, вот он и берёт волшебные колокольчики, и возникает новый звук, и это всё делается открыто, вплотную к детям.
Ребёнка сложно обмануть, он очень хорошо понимает, что пришёл в театр, что это артисты. Но если мы открываем ему секреты волшебства, показываем, как пробудить колокольчики, не скрываем, откуда берётся такой невообразимый гром, – это заставляет его фантазировать, всё додумывать самому, и тогда он становится соратником, соучастником, он понимает, как это всё работает, ему делается интересно. Я думаю, так и надо.
Есть ли какая-то специфика при создании детского спектакля?
Артём Тульчинский: Конечно, тут важно удержать детское внимание. Для взрослого всё не так принципиально, он может посидеть и некоторое время послушать стихи в чистом виде, и это ему доставит определённое удовольствие. А тут очень важно, чтобы всё время случалось новое, чтобы тебя задевало, изумляло, страшило, смешило...
Зачастую к детскому театру, особенно в России, относятся, что называется, «спустя рукава», мол, дети всё это проглотят. Мы возьмём пёстрый наряд, врубим погромче музыку, лучше – дурацкую, похлопочем немного лицом и сделаем вид, что нам всем весело, и, вроде бы, дети нам щедро простят всю эту псевдовесёлость и необязательность. Вот этим заниматься и не хочется, честно говоря.
Что вы хотите сказать своим спектаклем?
Ольга Лапина: Для нас спектакль это - ответственная педагогическая задача. В зависимости от того, как мы сейчас будем говорить с детьми в театре, – так сами они впоследствии, когда вырастут, будут воспринимать не только театр, но и в целом искусство, прекрасное. Сказка, пусть и литературная, всегда отображает особенности культуры, в которой она создана, а детям всегда полезно знакомится с чем-то новым.
«Волшебный мелок» - очень живой материал. Его главный герой – такой же ребенок, как и наши зрители, логика его поведения, часто наивная, но очень узнаваемая. Мы хотим спровоцировать в ребенке живое участие в происходящем, вызвать у него чувство сострадания к обиженному и радость за успех того, кто проявил смелость и находчивость.
Одна из главных задач спектакля – максимально приблизить игру к нашим маленьким зрителям. Мы уходим со сцены, чтобы разрушить преграду между артистом и зрителем, мы ищем любую возможность его спровоцировать, разбудить фантазию, которая сама по себе – мощный генератор игры. Перед ребёнком, его фантазией должны быть открыты все двери. Очень важно позволить ребенку быть соучастником театральной игры, не внушать ему, будто мечты сбываются только по ту сторону рампы. Это всё – рядом, вот здесь.
Мне интересно не то, как ловко мы с актёрами придумаем историю «от театра», мне важно, как и что додумают дети. Я уверена: дети предложат нам в десять раз больше неожиданных поворотов, мы наверняка услышим какие-то удивительные комментарии, которых сейчас даже представить не можем.
Этим определяется и то, что участие в спектакле закрыто для взрослых. Мы хотим общаться с детьми, не связанными по рукам и ногам родительским контролем. Родители будут знать о сказке только то, что расскажет их ребенок. Пусть они услышат то, что было интересно ему, увидят эту сказку как бы его глазами. Но мы не оставим родителей без дела. Параллельно со спектаклем для родителей будет проведено занятие по гуманной педагогике, подготовленное профессиональными педагогами Ириной Алексеенко и Майей Тараховской из клайпедской школы им. М. Горького. Они назвали серию своих упражнений для родителей «Уроками любви». Цель «Уроков любви» - помочь расширить границы родительской педагогики, преодолеть стереотипы родительского поведения, познать возможности своей любви.
В современном обществе есть некое представление о том, что мы должны давать детям, – и зачастую этот круг ограничивается материальными благами. Родители чувствуют ответственность в основном по этой части, а общение с детьми как с равными, понимание того, что детям предстоит покинуть дом и шагнуть в мир, просто забывается. Главное, чтобы они были сыты, одеты и учились тому, что мы для них выбрали, когда им было 6 лет.
Нынешнее подрастающее поколение как никогда нуждается в «новых» взрослых, не боящихся изменить и расширить своё сознание, обрести философский взгляд на ребёнка, принимая его не как свою собственность, а отдельную личность, несущую в себе свою миссию, своё предназначение.
Так что у нашего спектакля задач – великое множество, и если хотя бы одна реализуется, я буду счастлива.
