Но это как раз и не удивляет, потому что эти «тексты» не просто стараются не привлекать к себе повышенного внимания, но напротив, пытаются выглядеть совершенно ординарным и естественным явлением. Однако то, что они несут с собой, страна не слышала с момента первого избрания руководителя государства в 1994 году – практически 16 лет.
С идеей, которая объединяет эту группу текстов, я впервые столкнулась в выступлении А. Лукашенко на пресс-конференции в декабре 2009 года. Отвечая на вопрос журналиста, руководитель страны заявил:
«Непопулярную вещь сейчас скажу: я уж слишком аккуратен был с нашими людьми, лелеял, оберегал – и коммунальные услуги, и то, и это. И на руках носил. И люди поняли, что мы в Беларуси должны жить, как жили в Советском Союзе, – нам дадут, нам принесут, нам сделают, нам помогут, за нас будут образование получать, учиться и так далее.
А надо было более решительно идти на то, чтобы люди рассчитывали прежде всего на себя. Таких у нас примеров немало в стране. Но это не подавляющее большинство. И вот я получил соответствующий урок, что надо было сконцентрировать основное внимание, создавая условия и понуждая, если уже на то пошло, людей к самостоятельности. А все, что государство там, Лукашенко, Президент или Правительство дадут, – ну и хорошо. Это сверх того, что человек сам заработает. А может, ему это и не понадобится».
Может показаться, что это заявление – лишь усложнение уже существующего какое-то время «рыночного набора», который составляют разговоры, заявления и прочие тексты о возможной приватизации тех или иных беларусских предприятий, необходимости привлечения иностранных инвестиций и т. п.
Однако, на мой взгляд, провозглашение идеи «самостоятельной ответственности» представляет собой нечто совершенно новое. Ведь заявить тем, кто с трудом доживает до следующей зарплаты, что они должны перестать надеяться на государство и взять ответственность за свою жизнь на себя, – значит, пересмотреть существующий в стране с 1994 года социальный договор.
Несмотря на то, что де-юре он не существует, де-факто этот договор состоит в том, что именно нежелание брать ответственность на себя, боязнь самостоятельности и рынка как ее воплощения определяли (и определяют) выбор значительной части избирателей в стране.
Моя коллега Елена Гапова еще несколько лет назад высказала идею (и продолжает ее отстаивать), что женщины и пенсионеры, которых называют «электоратом Лукашенко», голосуют за него не в силу своей неразвитости или недостаточной сознательности. Их выбор как раз очень рационален и осознан: они голосуют за социальные гарантии, которые государство, оказавшееся персонифицированным в лице А. Лукашенко, обеспечивает им.
Эти люди понимают, что в силу субъективных и объективных причин (рождение и уход за детьми, например, плохо сочетаются с профессиональным и карьерным ростом в условиях свободного рынка) быть самостоятельными, полагаться только на себя они не в состоянии. И вот теперь руководитель страны предлагает избавить государство от ставшего непосильным груза.
При этом подготавливающий к переменам корпус текстов конструирует ситуацию таким образом, чтобы эти люди приняли идею самостоятельностикак свою собственную: ведь это так естественно – самостоятельно заботиться осебе, они всегда это знали, просто на какое-то время забыли.
Эта намеренная непреднамеренность хорошо видна в пространной статье «Так все же: общественное или личное? Фрагментарные размышления о сегодняшнем и завтрашнем дне сельских подворий», написанной помощником президента и опубликованной в «Советской Белоруссии». Достаточно привести колоритное вступительное заявление автора: «Сравнительно недавно, в конце 90-х годов, можно было прочесть даже у серьезных экономистов радикальные предложения по реформированию села.
Мол, колхозно-совхозная система с ее «ничейной» собственностью … "умирает естественной смертью". Поэтому предлагалось незамедлительно идти на введение частной собственности на землю путем безвозмездной передачи или передачи на основе выкупа… Но в настоящее время приоритеты вновь круто поменялись. Ученые, как водится, исходя из перемен в общественном мнении, оперативно откликнулись на потребу дня, доказывая теперь уже обратное. Мол, в современных условиях личные подсобные хозяйства и семейные фермы "уходят в прошлое".
Вызывает улыбку попытка автора переместить политический вопрос об общественном строе в стране (ведь принятие в начале 90-х закона о частной собственности на землю означало бы капиталистический выбор Беларуси) в сферу научных дискуссий, да еще и под предлогом того, что мнения «серьезных экономистов» якобы меняются в угоду общественному мнению. При этих словах лично я вспоминаю одного из персонажей текстов Михаила Жванецкого, который тоже, если и колебался, то только вместе сгенеральной линией партии. К серьезной науке, понятно, это не имеет никакогоотношения.
Интересен также подход автора к общественному мнению. Он апеллирует к нему, как к чему-то самодостаточному и независящему от внешних влияний. Вместе с тем, «серьезным» ученым хорошо известно, что общественное мнение формируется теми, кто имеет на то финансовые, человеческие и прочие ресурсы. В случае Беларуси это власть, в частности, президентская. Рассуждая о преимуществах развития или, скорее,
возрождения хотя бы в прошлых объемах частного подсобного хозяйства, авторстатьи занимается как раз тем, что пытается сконструировать благоприятноеобщественное мнение по отношению к перекладыванию государством заботы очеловеке на самого человека.
Должна признать, что лично я за самостоятельность. Но если социальный договор меняется, то вместе с грузом ответственности за себя и свою семью я хотела бы получить и гражданско-политические права на свободу слова и организаций, которые сейчас попраны властью.
Я могу принять позицию тех, кто голосует за существующую власть в обмен на гарантии высокого уровня жизни со стороны государства. Вконце концов, ситуация политически несвободного, но экономически процветающего Сингапура, может найти оправдание в том, что для обеспечения экономического благосостояния всех граждан, государственная власть нуждается вполном и единоличном контроле над всем и вся. Однако у беларусской власти такого оправдания нет.
Напротив, она пытается снять с себя ответственность за экономическое благополучие людей, но при этом, судя по всему, собирается по-прежнему жестко контролировать их право на политические свободы. С такими условиями социального договора я категорически не согласна.
