Его вручил ей лично президент Словении Данило Тюрк. О работе, предшествовавшей награде, о роли культуры в отношениях между двумя государствами член правления Русского культурного центра Галина Афанасьева беседует с Еленой Коницкой.
Расскажи, как ты стала «словенкой»?
Случайно и закономерно. Я окончила русский язык и литературу в МГУ и вернулась в Вильнюсский университет, откуда меня посылали на учебу в качестве нацкадра. Взяли с условием, что буду преподавать польский язык. Тогда, в 1981 году, специалистов по польской филологии было немного, польский преподавался как второй славянский язык для русистов. Так я попала на кафедру русского языка. В1987 году началась активная работа по созданию кафедры славянской филологии, которую возглавил профессор Валерий Николаевич Чекман. Он очень остро ощущал, что славянское языкознание и языки остаются как бы за пределами интересов кафедры. Была создана кафедра славянской филологии, где особое внимание уделялось как научным исследованиям, так и расширению круга славянских языков, которые могли бы преподаваться в ведущем вузе Литвы. Первым делом начали развивать полонистику и болгаристику, поскольку кое-какие основы в этом деле были.
Я в то время занималась социолингвистикой, диалектологией, польскими говорами, работы было много. И тут неожиданно на нашу кафедру пришло приглашение на трехнедельные курсы языка, литературы и культуры в Любляну, столицу Словении. Нужно сказать, что это был единственный случай, когда на кафедру поступило подобное неименное предложение. Обычно их моментально останавливали в министерстве иностранных дел, а посетить Словению, равно как и другие страны, там всегда находились желающие. Когда мне предложили поехать, я сразу согласилась.
Ты что-то знала об этой стране?
Абсолютно ничего, даже не знала, где она находится. Так сложились жизненные обстоятельства, что мне тогда было необходимо хоть ненадолго уехать из Вильнюса. А когда я узнала, что там есть и море, и горы – немедленно собралась в Любляну. Это был 1993 год, только что развалилась Югословия, и по большому счету новые балканские страны представляли собой кипящий котел. Как туда ехать – неизвестно. Составила маршрут через Познань и Будапешт, ехала три дня, в итоге опоздав на день. Прихожу в свою группу начинающих: там американец (его, кстати, направил Томас Венцлова), несколько болгарок, итальянец, австрийка. Я только теоретически что-то знала об их странах, но и для них Литва была подобна Луне. Когда в 1993-94 годах я приезжала несколько раз в Словению, в университетских компьютерах Литвы еще не было. То в Польшу меня запихивали, то еще куда подальше.
Пришла я в группу и вижу, что все эти начинающие за один день научились задавать вопросы, составлять фразы на словенском. Тут меня такая ярость охватила, чем я-то хуже? Взяла учебник и принялась его зубрить, сидя на горке, очень похожей, кстати, на гору Гядиминаса в Вильнюсе. Так легче усваивался язык. Через 5 дней моя группа писала тест, определяющий степень подготовки каждого. К началу второй недели семинара съезжались люди с определенным уровнем знаний, и с ними занимались лучшие ученые и специалисты Словении. Я оказалась в пятой группе из десяти уровней. А к концу семинара набралась наглости и заявила, что хочу приехать на стажировку. Секретарь приемной комиссии предложила позвонить председателю, известному ученому. Понятно, что нужно было с ним говорить по-словенски... И он меня понял! И предложил написать заявление. В октябре получила приглашение. Училась без передышки, слушала радио, читала прессу и в декабре сдала первый экзамен по стилистике и фонетике словенского языка. Шла по общей программе, никаких особых курсов для иностранцев тогда не было.
Когда ты поняла, что полюбила эту страну?
Она мне сразу понравилась своим открытым характером. Первый раз, когда я приехала, было время подъема в словенской экономике, время реально, физически открытых для всех дверей. Когда в учреждениях, организациях и даже магазинах тебе откровенно рады и всегда готовы помочь, что-то предложить. Помню, в Литве тогда всё разваливалось и одновременно отстраивалось заново. Если вспомнить 92-93 годы, и у них, и у нас новое государство строилось очень красиво, во всем ощущался мощный духовный подъем. Конечно, в Словении не было блокады, продуктовых талонов, и взлет этой страны был, если можно так сказать, более веселым, азартным. Позже я застала времена кризиса и в Словении, когда стали закрываться магазины, фирмы, Любляна очень менялась, менялись вывески. Но общий внутренний настрой сохранился: это по-прежнему открытый, улыбающийся мир, распахнутый перед тобой.
Как сейчас себя ощущают словенцы?
Эйфория ушла, но осталась уверенность в стране. А любовь к родине еще больше укрепилась. Может, это странно звучит, но словенцы любят свою страну немножко снисходительной, застенчивой, но глубокой любовью. Они не кричат на каждом углу: «О,Словения, наша великая страна!..» Конечно, как в любом государстве, там создаются свои героические мифы, но они совсем иного рода, чем у нас. У словенцев присутствует самоирония. Исторически Словения потеряла две трети своей территории, и там об этом помнят и говорят. Что-то отходило к Австрии, что-то к Италии, исконная территория проживания словенцев сокращалась, как шагреневая кожа. Но это, оказывается, вовсе не повод для бесконечных стенаний. Меня восхищает способность этого народа критически относиться к себе без самоуничижения и умаления.
Как тебе удалось применить полученные знания?
Начала активно заниматься пропагандой языка. Сначала организовала факультатив, на который пришло человек 5. Из них, скажем, полонист Марюс на долгие годы остался посетителем всех программ и курсов, касающихся словенского языка. Очень помогала родная кафедра, подсказывала следующие шаги. Я сама прошла интенсивный курс болгарского языка у своего коллеги, преподавателя ВГУ Сергея Темчина и поняла, что упор в обучении следует делать на диалоги, на выражение собственных эмоций. Как только человек начинает себя выражать через коммуникативные средства, ему сразу хочется найти дополнительные формы самовыражения в языке: через знание культуры, литературы, традиций. После того как стало понятно, что словенский язык востребован в Литве, я начала читать на русском языке курс словенской культуры как факультатив для студентов филфака. Собралась очень хорошая группа из 20 человек. Там были и русисты, и полонисты. В 1997 году мне предложили уже вести словенский как вторую специальность. А это целый курс языка по 4 часа ежедневных интенсивных занятий, курс введения в словенскую филологию, историю языка и языкознания, спецсеминар по литературе и небольшой курс по переводу. Огромная работа, которую пришлось начинать с нуля. Вместе с одним из моих студентов мы впервые познакомили литовских читателей со словенцами, начав с творчества известного в Европе детского писателя Бориса Новака.
Честно говоря, я и сейчас выдумываю новые программы, семинары, которые могут заинтересовать тех, кто хочет глубже постичь Словению и словенцев, например факультативный курс актуалий словенского правописания. И всегда находится человек десять студентов, которым это интересно.
И всё же, как я понимаю, главная задача педагога – научить студента говорить на иностранном языке?
Не только. Моя цель – помочь человеку как можно скорее включиться в практическую работу: научиться читать, писать, работать со словарем. Я даю студентам представление о культуре и менталитете словенцев, рассказываю о стране, ее истории - и вперед! Человеку нужно проделать немалую внутреннюю работу, чтобы он почувствовал себя в новой культуре, пропустил ее через своё сердце. Спустя некоторое время я переходила со студентами только на словенский. И сама постоянно езжу на стажировки, чтобы обновлять свои знания
Уже в 90-х годах я начала заниматься составлением словарей, педагогических материалов для занятий. Так была подготовлена книга «Читаем по-словенски», в которой собраны тексты словенских прозаиков, поэтов разных эпох, народные сказки, легенды и их переводы на литовский с культурологическими, научными, морфологическими комментариями. В книге есть и биографические сведения о словенских деятелях культуры, а главное - к ней прилагается словенско-литовский словарь из четырех с половиной тысяч слов, первый такой труд в истории Литвы. Книга получила высокую оценку ученых Словенской академии наук.
Этот твой труд как-то оплачивался?
Да ты что?! Я была счастлива, что книгу напечатали. Рада, что Люблянский центр словенского языка как иностранного нашел возможность частично финансировать ее издание. Наш университет также помог с ее печатанием. А о гонораре я даже не заикалась. И бесконечно благодарна тем людям, которые бескорыстно помогали мне, за то, что мы вместе сделали качественную работу, за которую не стыдно
В результате содержание этого издания гораздо больше, чем служить только в качестве антологии. Здесь даны значения слов со всеми грамматическими характеристиками и формами. Студенты могут использовать словарь как справочный материал по грамматике, по фразеологии. Кстати, с полным современным переводом материала на литовский язык мои студенты сами мне помогали. Пока копалась в литовских словарях, увидела, что они далеко не совершенны. Часто сами студенты отмечали, что какое-то слово устарело и искали другие синонимы.
Как я понимаю, литовские студенты, изучающие словенский, достигли заметных успехов?
В Словении высоко оценивают подготовку наших специалистов. К нам несколько раз приезжали словенские писатели, очень активно вторгающиеся в европейский рынок и знающие, как обстоят дела в других странах. Многие мне потом говорили: то, что делается в Вильнюсе – это исключительный случай.
Еще лет пять назад преподаватели Люблянского университета заговорили о «литовском чуде». Они поражены, что приезжающие из Литвы студенты, даже первокурсники, свободно говорят по-словенски, много знают о ее культуре, литературе. Понятно, что русский и словенский языки, принадлежащие к одной группе, имеют общие корни. Но не менее интересно, что некоторые грамматические и морфологические особенности литовского языка очень близки к словенскому. Наверное, и поэтому нашим студентам словенский дается довольно легко.
В этом году дипломы по словенскому языку и литературе получили 10 человек из 18 поступивших. Но это уже специалисты высокой пробы. Большинство писали дипломные работы на словенском языке, а двое удостоены публикации в научных изданиях Литвы. Считаю, что это будущий научный и культурный потенциал Литвы. Очень ими горжусь. Недавно встречалась с ребятами из этого выпуска. Один из них рассказал, что в марте выйдет книга его переводов со словенского, в которых я уже не участвовала. Он перевел произведение известного актера, писателя, драматурга Андрея Розмана «Розы». Вся Словения собирается на его спектакли.
Преподавание языка непременно должно сочетаться с введением в культуру, менталитет, как это и делается у нас. В Литву приезжают словенские писатели, поэты, актеры, ученые, музыканты. Проходят фестивали словенских фильмов. Одной из форм обучения стал «словенский уикэнд», который мы проводим регулярно, включающий игры, спектакли, знакомство с кулинарными достижениями страны, фольклором, а также мастер-классы по проблемам перевода.
Кто финансирует эти проекты?
«Словенские уикэнды» финансировало министерство культуры Словении и Центр словенского языка, очень помогает посольство.
Литва вносит свою лепту?
О чем ты? Даже работа преподавателей из Словении, работающих в нашем университете, оплачивается их страной. В Словении есть огромный интерес к Литве, в Люблянском университете хотят открыть литовский факультатив. Но... преподавателю надо платить. И если словенский лектор в Литве работает на словенские деньги, то совершенно естественно, что Словения просит установить подобный лекторат у себя на паритетных началах. К слову, там есть выпускница нашего факультета, вышедшая замуж за словенца и организовавшая общество литовско-словенской дружбы в Любляне. Почва взрыхлена, нужен лишь маленький шаг. По этому поводу гостившие в Вильнюсе представители научных кругов, писатели встречались с директором института литовского языка, с нашим деканатом. Ответ был всюду один: нет денег. Представь, допустим, лектор обойдется государству в 7 тысяч литов в месяц. И сравни это со ржавой трубой, на которую иностранцы смотрят стыдливо, полагая, что у Литвы нет средств, чтобы ее закопать. Стоила эта скульптура, кажется, сто тысяч. Это целый год работы лектора литовского языка в Словении. Любой, даже самый несведущий человек скажет, что важнее для нашего имиджа.
Как тебе кажется, Литва и Словения похожи?
Словения, где, как и в Литве, прекрасная природа, вышла из состава Югославии практически тогда же, когда и наша страна из СССР, но она сразу начала строить государство на идее культуры и культурной самоидентификации. Словенцы сделали упор в своей политике на воспитании уважения к своей культуре, своему культурному прошлому. У них опубликовали несколько обрывков найденных старинных летописей, 3-4 листочка, факсимиле которых издают-перездают, их можно найти буквально в любой семье. Словенцы прекрасно знают своих писателей, поэтов. Они обсуждают в разных общественных слоях, не только в научных кругах (мне доводилось беседовать на эту тему даже с грузчиками в магазинах), проблемы сохранности культурных памятников. Вам любой расскажет о найденных недавно кельтских надписях. Это национальная черта: помнить прошлое и уважать то, что живо сейчас.
Государство уделяет большое внимание культуре. Словенцы, конечно, жалуются, что мало. Но если в стране есть государственный праздник, который так и называется – «Культурный праздник», это о чем-то говорит. В этот день люди не работают, а повсюду - на площадях и в театрах - ставятся спектакли, готовятся представления. Этот день приурочен к дате смерти великого поэта Франце Прешерны, которого почитают так, как русские Пушкина, а поляки Мицкевича. Тогда же вручаются высшие награды государства. К слову, на открытие песенных, поэтических, книжных фестивалей обязательно приезжают первые лица государства. Для словенцев это нормально. Культура – уважаемая область.
Видимо, такое отношение к культуре положительно влияет на состояние общества?
Конечно. Я думаю, не потому ли сегодняшнее состояние Словении, страны, по многим параметрам вполне сопоставимой с Литвой, исполнено такой уверенности и спокойствия, несмотря на наличие одинаковых для всех проблем? Не является ли это результатом достойной политики в области культуры? На мой взгляд, именно культура и гуманистика (совокупность гуманитарных наук) являются государствообразующим фактором. Не экономика, а именно культура, в которой человек находит свою идентичность. Он не может обрести ее в промышленном производстве. Зато культура, язык, открытость, единые моральные нормы, возможность воспринимать и уважать других - это и есть реальная основа нормального сообщества.
Специалисты–словенцы востребованы на рынке труда?
На днях встретила своего бывшего студента. Игнас – взрослый самостоятельный человек. Он сообщил, что едет в Любляну в магистратуру на курсы перевода, где учатся словенцы. В его багаже еще английский, французский, русский языки. Он вспомнил, как над ним смеялись в свое время одноклассники, выбиравшие юриспруденцию и менеджмент. Он тогда оправдывался, что выбирал специальность по душе и делает то, что ему интересно. Сегодня же он нисколько не жалеет о своем выборе. В отличие от многих прежних друзей. Я очень рада, что за эти годы многие из полутора сотен моих студентов получили знания не только о культуре и языке Словении, но и о самих себе, поскольку в таких случаях неизбежно происходит большая внутренняя работа. Они полюбили другую страну и другую культуру, чувствуют себя прекрасно, поскольку способны выбирать и отвечать за свой выбор.
P.S. Елену Коницкую многие знают не только как прекрасного педагога, но и как многолетнего директора Русского культурного центра, внесшего огромный вклад в работу этой общественной организации. Департамент по делам нацменьшинств и эмиграции отметил ее общественное служение Знаком почета. Награда тем более ценная, что самого департамента больше не существует.
