История, рассказанная паном Граевским, выглядела даже для его современников слишком неправдоподобной. Все началось (согласно версии самого Граевского) с простого и понятного желания поправить свои финансовые дела.
Старый знакомый, виленский мещанин Антоний Смит уговорил Граевского приобрести за тысячу злотых рубин у некоего краковского еврея с тем, что бы пользуясь своими связями, обменять его на товар в Москве стоимостью более 10 тысяч злотых. Дальнейшие перемещения пана Граевского заставили сильно засомневаться в правдивости истории о рубине: он отправляется в Вильну, затем в Данциг (за покупкой зеркал), оттуда - в Торн, где ему предложили помочь перевезти товар из Москвы в обход Риги, потом Мальборг (где он пытался застать сандомирского воеводу Яна Костку), затем снова Данциг, потом Люблин.
Все это нужно было для выкупа Даниила Левшина, пленного подданного царя. Эта часть истории не могла не настораживать. Ян Костка был одним из кандидатов на вакантный престол Речи Посполитой, причем уже во второй раз. А Левшин был захвачен во время выполнения поручения дипломатического характера. Из Люблина Граевский совершает еще несколько перемещений: В Брест, снова в Вильну, и только оттуда направляется к рубежам.
В дороге Граевский старается быть как можно более неприметным, избегает встреч с земляками, особенно с виленчанами. Несмотря на предупреждение об опасности пути через Полоцк, он направляется именно этим путем. Все так же старается не попадаться на глаза жителям ВКЛ. Наконец по прибытии в Москву к нему приходят «переодетые», которые сразу определяют в Граевском человека шляхетского происхождения (боярский сын).
Дальше история Граевского еще более походит на сказку. Вскоре к нему приходят крупные персоны: Афанасий Нагой и дьяк Петр Ерш Михайлов. Они передают послание Яну Ходкевичу. Кое-что из этого послания Граевский, по его словамб не понял, кое-что просто забыл, а о главном же отписался самому Ходкевичу. Сами же Нагой и Михайлов пытались о чем то напомнить Виленскому воеводе и разузнать у Граевского о возможностях установить контакты.
На всякий случай Граевского поместили под арест. Далее Граевский удостоился аудиенции у самого Иоанна. По его словам, царь с ним беседовал целый час и предложил выполнить чрезвычайно важное дипломатическое поручение - доставить от него письмо к панам радам. Также Граевскому было позволено торговать, но почему- то он, потерпев убытки, отправился со всей поспешностью домой.
Письмо царя он вскрыл еще в Полоцке, аргументируя этот поступок тем, что его интересовали только финансовые вопросы. При этом о своих московских приключениях Граевский предпочитал не распространяться, а направиться прямиком на сейм. Однако, сразу по пересечении границы, он был арестован. Правда, накануне ареста ему удалось избавиться от некоторых документов, но и остального было достаточно. Граевский выглядел не жертвой собственного патриотизма, а живым проектом унии между Речью Посполитой и Московским царством. Здесь можно было говорить об условиях унии, включая вопросы о религии, о вольностях, и т.д.
Не удивительно, что Граевскому не поверили. В том, что он жертва обстоятельств и неудавшейся финансовой операции можно было сильно сомневаться. Как ни пытался он представить себя только пешкой в чужой игре и простым курьером, в том, что он представляет определенные круги знати, сомневаться не приходилось. С головой его выдавало неотправленное письмо Афанасию Нагому. Кроме жалоб о том, что ему не достаточно доверяют, Граевский дает вполне конкретные и грамотные советы.
В первую очередь советы касаются наиболее щекотливых для шляхты тем: вопросам престолонаследования и территорий. В первом случае Граевский обращает внимание на то, что выборность короля должна сохраниться, но предлагает следующий ход: «Среди потомков государевых вольно одного избрать, которого все полюбили».
Инструкция Граевского предполагает ограничиться только двумя артикулами. В первом говориться о том, чтобы «новых обычаев не вносить, а в старых не изменять без общего согласия всех сословий», а также «чтобы был один народ во всем между собой равный, одна Речь Посполитая, один совет, одна оборона, один государь, всеми вместе свободно избранный». По большому счету, этим артикулом Граевский просто пытается сыграть на трепетном отношении шляхты к своим вольностям.
Также следуют весьма полезные советы: чтобы царь для переговоров выбирал место где «Литвы немного было, а польских и русских панов было бы там больше», чтобы пока ни в коем случае не поднимать вопроса о принадлежности Ливонии и Киева. В вопросе о вере предложить не торопить событий, а устроить богословский диспут.
Главная же идея Граевского была в том, что, несмотря на обилие предложений Грозного, в первую очередь следовало не все статьи подавать, а по спорным вопросам соглашаться только для того, чтобы обеспечить элекцию. Посетовав на убытки, Граевский напрямую просит выслать ему деньги, которые он планирует использовать для самой обычной цели: «А я это все среди наших раздам, приводя их к себе, чтобы на государя позволили и тем старательней и охотней государю служить будут».
Трудно сказать, какое значение имела бы на элекционном сейме программа Граевского. Но, судя по тому, как много доброхотов вступилось за неудачливого «купца», полностью сбрасывать со счетов существовавшую партию не следовало. Только вмешательство чрезвычайно жестко настроенных против кандидатуры Ивана Грозного представителей старой знати ВКЛ изрядно затруднило дипломатическую игру московского Посольского приказа. Так что не зря пан Кшиштоф опасался виленских купцов.
