Тем не менее, А.Морозовас следовал некогда услышанной им фразе "русские - не звери", поэтому никаких особых страхов не испытывал, даже отправляясь в какой-нибудь бар на окраине города, чтобы побеседовать там с местными жителями.

"Нам кажется, что в России все ходят пьяные с гранеными стаканами, так у нас многие в Литве это рисуют. Но в России очень много культурных людей", - говорит он.

- Ваше путешествие было довольно долгим и разнообразным. И, как видно, вы большей часть попадали в какие-то брутальные кафе, где ожидали опасности и чего-то подобного. Были ли моменты, которые запомнились, может быть, со светлой стороны?

- Друзья моего компаньона говорили, что нас будут бить в баре. Я же смотрел на все это очень спокойно, вообще ничего не боялся. Два года назад, когда я был в Петербурге, председатель Союза общин литовцев России Гинтаутас Жильвис сказал мне, что русские — не звери и не нужно их боятся. Нас не побили ни в одном из баров, угощали пивом, еще чем-то. И мне кажется, очень важно, что, если ты с уважением подойдешь к человеку, то и он тебе ответит тем же. Конечно, нам повезло. Агрессии не было, была странное гостеприимство. И для меня все это окружение выглядело трагично — все эти районы, где есть аутентичность. Нам были интересны такие бары, где собираются представители среднего класса и, возможно, вся эта атмосфера выглядит странной: много алкоголя, мы ловили какие-то взгляды, но люди простые, приветливые. Я не почувствовал никакой агрессии.

- Но есть же и другие места, куда люди ходят обедать, завтракать. Почему вы все выбрали бары на окраинах?

- Есть, конечно. Но они для нас не были настолько интересны, поскольку точно в таких же местах я сижу в Каунасе. Есть места, где много европейскости, где можешь выпить очень хороший капучино, отведать тирамису, люди обедают, завтракают. И в этом нет ничего необычного. Все там есть. И я писал о тех нормальных, европейских местах, которых хотя и немного (говоря о Петербурге), но есть. Однако мы искали аутентичности, поэтому свернули с этих туристических и опрятных мест, двинувшись в районы, где живут рядовые жители. Поэтому нас и привлекали эти районы.

- Вы были в Петербурге. Посетили там андеграундное место «Стирка»*...

- Если говорить о Петербурге, то там ты можешь найти все что угодно. От тайландского ресторана до такого андеграундного кафе как «Стирка». Мне там понравилось. Это место образованной молодежи. Мне очень понравился их взгляд на все. Спокойный разговор, гостеприимство, на меня это место произвело большое впечатление. И если говорить об андеграунде, то думаю, он там более реальный, настоящий. Им там гораздо сложнее. Там нужно серьезно бороться, там реальный андеграунд. Но несмотря на все это, там много качественного продукта. Мне это отчасти интересно в большей степени, чем происходящее здесь.

- А было ощущение, что находясь в России, в какой-то момент вроде бы как ловишь себя на мысли, что вроде бы как оказался и в Литве?

- Такие места не отличаются. Как не отличаются и коллективные сады и т.д. Это скорее такое общее, советское. Везде женщины, мамы приглашают выпить кофе, гостеприимство. Так что было много таких мест, когда не было разницы, ты в Берлине, Петербурге или Вильнюсе.

- С точки зрения фотографа люди в Литве и России внешне различаются?

- Наверное, с точки зрения внешнего вида не очень. В России мне показалось, что у людей больше тоски по прошлому, они живут в некотором напряжении, везде борются — на работе, во дворе и т.д. В этом для меня разница, отличие от того, что у нас. Когда возвращаешься из Западной Европы в Литву, кажется, что тут все депрессивные, а когда приезжаешь из Украины или России, то понимаешь, что мы несколько изменились. И россиянин, я думаю, сложный человек, несмотря на то, что у нас очень много общего. В определенном смысле он живет в какой-то борьбе. И мне странно было. В Петрозаводске, например, есть такие места, но в Медвежьегорске, Беломорске — молодежи некуда деваться, идти. Куда они идут, где общаются, где эти социальные места? Но если говорить о том, чем отличаются... Мы тоже чем-то отличаемся. Тут нужно хорошо подумать, прежде, чем отвечать. Вопрос философский.

- А в этой «Стирке» чувствовалось, что люди сильно отличаются от окружающих?

- С внешней стороны - своей свободой. Я чувствую, что с ними я могу говорить на все темы, которые меня волнуют. В других местах темы мы выбирали осторожнее. «Стирка» - это та Россия, в которой я, наверное, хотел бы жить. Мне там все понравилось. Понравилось, что люди там настоящие, культура аутентичная и можешь хорошо себя в ней чувствовать: создавать, делать, говорить, вести беседы, выпить вкусного пива. Нам кажется, что в России все ходят пьяные с гранеными стаканами, так у нас многие в Литве рисуют. Но в России множество очень культурных людей, и в таких стирках они сидят вечерами, и ты видишь, сколько их приходит, сколько людей там циркулирует. И таких мест много в том же Петербурге. Я видел много.

- Случалось ли в разговорах что-то слышать о Литве? Что там люди говорят?

- Это парадокс. Часто слышал от россиян, что литовцы терпеть не могут русских. Но литовцев, которых они знают лично (в армии служили, приезжали в отпуск и т.д.) все они считают хорошими людьми. «Те мои друзья, они очень хорошие, - говорят. - Но все остальные, я то знаю, не дают русским сесть в троллейбусе, страшная дискриминация». И для меня это странно, поскольку и образованные люди так говорят. Но в России очень много адекватных людей, и я понимаю, что власти формируют мнение, но есть много нормально мыслящих людей. Как и у нас, как и в любой нормальной стране. Просто никто не ездит и не спрашивает об этом. Я вот съездил, спросил и увидел. В России я встречал людей, с которыми говорил на разные темы, не получая никакой агрессии или злости в ответ.

"Стирка" - кафе в Санкт-Петербурге. Кафе одновременно работает как прачечная, там можно постирать свои вещи, и как бар, место, где проходят выставки и вечеринки, а также собирается неформальная молодежь

Поделиться
Комментарии