Юрий Латыш. Не всегда для свободы победа нужна

Петербург казался тих.

Умеренный мороз. Порывистый ветер. Густые облака.

7 утра. Присяга. Сенаторы, генералы, члены Государственного Совета.

Конец почти месячного междуцарствия. Смерть Александра І в Таганроге породила множество слухов и загадок. Главным вопросом было престолонаследие. На момент смерти «благословенный царь» законных детей не имел. Согласно закону, престол переходил к следующему по старшинству брату – Константину, давно жившему в Варшаве и командовавшему польской армией.

Но Константин царствовать не желал, повторяя: "Меня задушат, как задушили отца". Ссылаясь на свой неравнородный брак с польской аристократкой, он в 1823 году отрекся от престолонаследия. Но манифест об отречении не был обнародован. Поэтому сначала была принесена присяга Константину. После его отказа престол должен был перейти следующему брату Николаю. Но судьбой престола уж сто лет, как распоряжалась гвардия.

И гвардия восстала. Декабристы попытались закамуфлировать военную революцию под дворцовый переворот. Солдаты вышли под лозунгами: «Ура Константин! Ура Конституция!» Многие из них считали Конституцию супругой Константина Павловича.

Во главе стояли члены тайного общества, которые «между Лафитом и Клико» несколько лет разрабатывали конституционные проекты и планы восстания, но… так ни до чего и не договорились.

И я восклицал: "Тираны!"
И я прославлял свободу,
Под пламенные тирады
Мы пили вино, как воду.
(Александр Галич)

***
Каре возле медного всадника.
Напрасное ожидание малодушного «диктатора» Трубецкого.
Саперный батальон полковника Геруа, успевший занять Зимний дворец перед самым носом у восставших.

Полный провал плана захвата власти.
По словам Рылеева, они дышали свободой.
Безрассудная храбрость генерал-губернатора Милорадовича, пытавшегося «увещевать» восставших. Роковые выстрелы Каховского. Что ж, революцию не делают в белых перчатках.

Толпа на площади: ремесленники, мастеровые, мелкие чиновники, купцы, зеваки…

Два кольца народа. Одно – из тех, кто пришел пораньше, окружало каре восставших. Второе выстраивалось позади войск, верных Николаю.

Узорчатый зеленый и пунцовый бархат митрополичьих облачений, бриллианты и золото на панагиях на фоне белого снега… и вскоре… позорное бегство церковников. Последний шанс уговорить восставших капитулировать.

И все так же, не проще,
Век наш пробует нас –
Можешь выйти на площадь,
Смеешь выйти на площадь,
Можешь выйти на площадь,
Смеешь выйти на площадь
В тот назначенный час?!

Где стоят по квадрату
В ожиданьи полки –
От Синода к Сенату,
Как четыре строки?!
(Александр Галич)

***
Ранние сумерки.
Улицы, покрытые ледяной коркой.
Конногвардейцы, атакующие каре.
Падение лошадей и всадников, хруст конских и человеческих ребер.

Император приказал стрелять из пушек. Прозвучала команда, но выстрела не последовало. Офицер в гневе налетел на канонира. "Свои, ваше благородие", – пролепетал тот.

Первый залп поверх голов. Громкое "ура" повстанцев.

Следующие выстрелы ударили в середину толпы.

"В промежутках выстрелов можно было слышать, как кровь струилась по мостовой, растопляя снег, потом сама, алея, замерзала", – писал позже декабрист Николай Бестужев.

Толпа бросилась врассыпную. Ей вслед неслись новые залпы.

Ядра падали на лед Невы, лед трескался, люди тонули.
Погибших, как обычно, никто не считал. Сначала говорили о 80, советские историки насчитали 1271.

Известно мне: погибель ждет
Того, кто первый восстает
На утеснителей народа, –
Судьба меня уж обрекла.
Но где, скажи, когда была
Без жертв искуплена свобода?
(Кондратий Рылеев)

***
Никто не знает, что было бы в случае победы декабристов. Вероятно, огромная империя потеряла бы управляемость, отделилась бы Польша, начались национальные и крестьянские восстания, появилось бы монархическое движение и куча самозванцев…

"Они ничего не разрушили и ничего не создали. Ценность того, что они сделали, заключается всецело в их легенде", – писал о декабристах Марк Алданов.

Мучениками, культурными героями и образцами для подражания декабристы стали потому, что проиграли. Ими восхищались барышни, вдохновлялись поэты и революционеры. Их называли "богатырями, кованными из чистой стали", "первыми благовестителями свободы", "святыми мучениками", "апостолами свободы".

И пусть они не были столь смелыми и столь благородными, а их замыслы столь чистыми и бескорыстными, это уже было не важно.

Легенда родилась и начала ветвиться. Герои стали обрастать потомками. Политическими наследниками декабристов хотели именоваться почти все: кадеты, эсеры, большевики, Александр Керенский, советские диссиденты, либералы ельцинского разлива, интеллигенция в целом.

С любовью дружеской и братской
Я вновь сегодня помяну
Всех декабристов без Сенатской,
Облагородивших страну.
(Давид Самойлов)

***
История знает немало примеров, когда поражение приносило больше выгод, чем победа.

Для Швеции таким событием стала Полтавская битва. Вследствие поражения Швеция утратила статус великой державы, лишилась завоеванных территорий, перестала строить планы о захвате колоний и сконцентрировалась на внутреннем развитии. Шведы развивали свою демократию, строили «шведский социализм», как оружие в моральной битве с Россией, в которой они одержали победу.

В 2007 году Президент Украины Виктор Ющенко издал указ о подготовке к празднованию 300-летия "украинско-шведского союза" (перехода гетмана Ивана Мазепы на сторону Карла XII). В кулуарах заговорили о том, что хорошо было бы установить памятник Карлу XII в Украине, а гетману Мазепе – в Швеции. К удивлению украинских чиновников, шведская сторона не проявила ни малейшего интереса к установке памятника своему королю.

Сегодня о Полтавском поражении в Швеции помнят разве что праворадикалы и националисты, отмечающие маршами день гибели Карла XII 30 ноября.

Для России хрестоматийным примером "удачного" поражения является Крымская война 1853–1856 годов. Противостояние с самыми мощными западными империями – Великобританией и Францией – обнажило системные проблемы государства, законсервированного Николаем I после подавления восстания декабристов. Россия отставала в технологиях, в качестве вооружений, не имела сети железных дорог, потому не могла быстро перемещать войска.

Крымский позор заставил Александра ІІ повернуть страну на путь реформ, избавиться от крепостного права и начать индустриализацию, параллельно с тем предоставив обществу дозированные свободы в виде суда присяжных, земского самоуправления и университетской автономии. Перед глазами был красноречивый опыт Китая, не желавшего меняться и превращенного после "опиумных войн" в полуколонию.

Американский историк Тимоти Снайдер считает, что сегодня России нужно проиграть войну, чтобы стать "нормальной" европейской страной. По его словам, "Россия выигрывает, проигрывая. России действительно нужно проиграть эту войну, и проиграть решительно". Агрессия против Украины – "подмена внутренних изменений, которые действительно должна осуществить Россия".

Пусть запомнят потомки на все времена,
Добывая победу в сраженье:
Не всегда для свободы победа нужна,
Ей нужнее порой – пораженье.
(Александр Городницкий)