Эта история обнажила системную проблему – судмедэксперты осматривают пострадавших детей уже после того, как те выздоровели.
30 января на DELFI была опубликована статья о спасенном врачами 4-летнем мальчике, который после полученных травм на всю жизнь остался инвалидом. Несмотря на то, что врачи были на сто процентов уверены, что мальчика избили, правоохрана поверила версии матери и отчима, будто мальчик упал с лестницы.
Генпрокуратура сообщила DELFI, что дело передано на тщательный пересмотр в Департамент уголовного преследования при Генпрокуратуре.
Прокуратура также уточнила детали и ход расследования этой истории.
По данным прокуроров, 14 декабря 2015 г. мать малолетнего Д.С. обратилась в больницу, поскольку мальчик получил травму, по ее словам, упав с лестницы. В полицию об этом не сообщили, поэтому расследование не было начато.
Расследование было начато только 29 декабря, когда ребенка в коматозном состоянии мать и отчим привезли в Вилкавишкскую больницу. Об инциденте сообщили в отдел по защите прав детей.
Прокуратура указала, что во время опроса мать и отчим пояснили ситуацию так: мальчик поперхнулся едой, лишился сознания, у него начались судороги, отчим приводил его в чувство. Когда мальчик начал дышать, родители отвезли его в больницу.
"Во время расследования были получены подтверждения того, что ребенок поперхнулся едой, констатировали дыхательную недостаточность. В выводах сказано, что предпринятые отчимом действия помогли, поэтому ребенок выжил. Констатировали, что такими действиями во время приведения в чувство мог быть вызван синдром тряски ребенка", – сказано в ответе Генпрокуратуры DELFI.
Специалист также указал, что следы синяков на теле не похожи на тех, которые остаются после удара ремнем или другим похожим предметом.
В ходе расследования опросили также людей, несвязанных с семьей – главного специалиста Службы защиты детей и старосту. Оба они не предоставили данных о возможном насилии в семье в отношении ребенка.
Поэтому прокурор Каунасского округа 20 мая 2016 года принял решение о прекращении дела.
По словам Пашилиса, сейчас снова стали пересматривать дела, прекращенные в прошлом году, которые проводились по подозрению в насилии над детьми.
Такие выводы судмедэкспертов и действия правоохраны поразили главу Детской больницы Каунасской клиники, профессора Римантаса Кеваласа.
"Ребенка 28 декабря 2015 г. привезли к нам на реанимобиле, потому что он был без сознания, у него начались судороги. Наш клинический диагноз, после лабораторных, радиологических исследований - синдром тряски ребенка (синдром детского сотрясения) с характерными этому симптомами – повреждением головного мозга, кровоизлияниями на глазном дне. Кроме того, все тело мальчика было усеяно синяками разной давности – и в области грудной клетки, и на конечностях, в области ягодиц, на ногах", – сказал DELFI Кевалас.
"Поэтому врачи сразу же обратились в полицию и службу защиты детей. У нас даже не возникло сомнений в том, что ребенка неоднократно били и трясли, были определенные объективные симптомы", – продолжил он.
Кевалас сказал, что расследование затягивали. По его словам, эксперта вызвали только спустя как минимум неделю. Он считает, что расследование было непрофессиональным, как и судмедэкспертиза.
"Ни у одного из наших коллег не было сомнений в синдроме детского сотрясения, об этом свидетельствовали объективные данные. Объяснения о том, будто ребенка приводили в чувство – стандартные – нам об этом тоже часто говорят, но на самом деле такое состояние и опасные для жизни симптомы появились не из-за приведения в чувство, а потому что применяли насилие, в результате произошло кровоизлияние в мозг, это проявляется потерей сознания. Возможно делали что-то для приведения в чувство, но я не знаю такого способа приведения в чувство, чтобы все тепло покрывалось синяками, особенно разной давности. Почему при приведении в чувство синяки должны появляться на всем теле?", – не понимает Кевалас.
Коллега Кеваласа глава отделения интенсивной терапии Детской клиники Вайдотас Гурскис также помнит этого мальчика.
"Он пролежал в реанимации 10-11 дней, его вылечили, мы подозревали насилие, тем более, что родители сначала сказали, что он упал с лестницы, потом, что его трясли. Переломов не было, но были синяки, или гематомы, подкожные кровоизлияния, они были даже там, где нет костей, что нехарактерно для травматического случая и падения с высоты", – рассказал Гурскис.
Врачи подозревали, что у ребенка мог быть повреждена глотка – у него были проблемы с дыханием, врачи не могли вытащить дыхательную трубку – наблюдалось сильное сужение глотки, из-за которого были проблемы с дыханием. Такие травмы бывают после удара по шее.
Гурскис сказал, что проблема многогранная. В первую очередь - это оперативность. Если речь идет об убийстве или серьезном ДТП, тогда реакция бывает мгновенной, опрашивают очевидцев, подозреваемых, собирают улики.
Если поступает сообщение о насилии над ребенком, то реакция не бывает столь быстрой. Обычно сначала обращаются к специалистам по защите детей, те сообщают, была ли семья на учете.
"Самое интересное, что опрашивают близких ребенка, но самого ребенка не спешат осматривать. Первый осмотр проводят спустя неделю, когда его выписывают из реанимации. Переломов нет, рентген их не показал, синяки за неделю почти пропали, остается их немного, записи врачей (эксперт трактует как слова", – объяснил Гурскис, почему эксперты не устанавливают травмы, которые лечат врачи.
В соответствии с мировой практикой, врачи диагностируют насилие и сообщают о нем, однако правовая система его не может доказать.
