Но так ли это на самом деле. Неужели все меньше людей с диагнозом «отстрое алкогольное отравление» попадают на больничные койки? С этим вопросом «Литовский курьер» обратился к руководителю центра токсикологии Вильнюсской университетской больницы скорой помощи доктору Раймундасу ПУРВАНЯЦКАСУ.
– Давайте для начала определимся, в чем разница между пьяницей и алкоголиком?
– Во-первых, все зависит от стажа, а во-вторых, пьяница – это человек, у которого бывают промежутки или периоды трезвости, т.е. какое-то время он может обходиться без спиртного. Другими словами, пьяница – это любитель выпить.
Алкоголизм – это уже зависимость от спиртного. В этом случае у человека возникает ежедневная потребность выпить. Алкоголику не важно, что он пьет, но хоть немного он должен выпить. Это может быть и крепкое пиво, и вино, и водка. Но в этом же контексте сюда входят и различные суррогаты, начиная от лосьонов и одеколонов, заканчивая муравьиным спиртом и кислотами, поскольку стоят они меньше, а по крепости и по концентрации в них спирта – больше, чем, к примеру, в обычной водке.
– За сколько лет любитель выпить может превратиться в зависимого?
– Очень индивидуально. Все зависит от самого человека и его социального положения. Приблизительно за два года человек может скатиться до самого дна: потерять работу, деньги, семью. И чем дальше он пьет, тем уже меньше становится его норма, потому что пить и при этом, чтобы не было никаких последствий – так не бывает. Любая доза алкоголя, будь то низкого качества, суррогат или нет, все равно влияет на организм, особенно на печень, поджелудочную железу, на сердечную мышцу, а потом и на мозг. Когда «пропивается» печень, у человека «вылетает к черту» вся ферментная система: печень уже не способна справляться с тем количеством алкоголя, который поступает в организм, тогда и начинаются необратимые процессы. Поражается центральная нервная система, человек не может нормально ходить, а ходит как утка, в развалку, нетвердо держится на ногах. Потом начинаются церебральные процессы с памятью, даже почерк у алкоголика меняется.
– А сердце. Правда, что у алкоголиков оно увеличено?
– Не обязательно сердце может увеличиваться, но то, что происходит токсическое поражение мышцы миокарда, – это факт. Алкоголики попадают в группу риска умереть от инфаркта тогда, когда они не допивают. Пьют, пьют, а потом вдруг нет алкоголя. Начинается абстиненция, когда он весь трясется наподобие наркомана, который не получил вовремя дозы. Чтобы успокоиться, он должен выпить: и если в таком состоянии он не получит дозы алкоголя, человек может умереть от инфаркта или от инсульта.
– Женщины спиваются быстрее?
– Они, может, не быстрее спиваются, а сильнее. Женский алкоголизм очень специфический. Женщины труднее поддаются лечению.
– Кто, в основном, является вашими пациентами?
– Не могу сказать, что к нам в отделение токсикологии попадают только одни бомжи или те, кто живет на очень низком уровне. Есть, конечно, и такие, но большинство пациентов – это люди среднего возраста, у которых есть работа, есть семья, люди с высшим образованием, студенты. Есть люди из высших сфер общества – это и музыканты, и архитекторы, и люди искусства, и даже из правительства к нам попадают. Причем эти люди не спиваются. Они попадают в больницу после отравления алкоголем.
К сожалению, в Литве человек не защищен от того, что, покупая в магазине водку, он будет на 100% уверен, что купит качественный продукт. Потому что алкогольный бизнес очень прибыльный. Фурами везется спирт из Польши, Украины, Белоруссии. Он везется не в магазины, а в какую-нибудь частную подпольную лавку, где его разливают в бутылки, клеят бандероли и развозят, так называемую разливуху, в магазины по районам, по деревням, где она и продается. И между нормальными бутылками со спиртным ты найдешь и эти. И не такой уж большой грех пить этот разбавленный спирт, бывает еще страшнее, но если бы он был только таким. Его разводят и с пропиловым, и с изобутиловым спиртом. Вобщем, перемешивают со всей химией. Причем, в цене такая разливуха не уступает государственной бутылке водки. А деньги от этого «бизнеса», естественно, идут не в казну государства.
Даже есть вероятность, что и в торговых центрах человек может купить такую водку. К нам попадают люди из Юодшиляй, из Шальчининкай, которые в магазине покупали водку. Семь человек с острым алкогольным отравлением в течение недели попали к нам в отделение токсикологии из Шальчининкай. Значит, там появилась «паленая» водка. Я могу позвонить полицейским и сказать, в каком городишке ею торгуют. Но результата от этого не будет. Раньше я звонил, говорил, а когда в ответ услышал: «Вы врач, вот и занимайтесь своим делом!», теперь своим делом и занимаюсь.
– В чем выражается алкогольное отравление?
– Рвота, боли в животе, головные боли, высокое давление. Человек не может найти себе места. Как говорят в народе, от чего заболел, тем и лечись, но в этом случае и спиртное не помогает. Здесь без вмешательства врача и интервенных вливаний капельниц человеку ничем не поможешь. Бывает, что такое состояние продолжается 2-3 дня. За это время человек теряет много жидкости, и вместе с ней важные для организма элементы.
– Летальные случаи бывают?
– Бывают, к сожалению. Человек напивается до такого состояния, когда перестают функционировать почки. Выпивает какую-нибудь гадость, а потом видит, что вообще не мочится, а у него уже давно остановились почки.
Но я говорю только о тех больных, которые попадают к нам в отделение. А сколько еще таких, кого выводят из состояния алкогольного отравления на дому. Здесь уже кто выиграет, а кто проиграет. Бывает, на дом приезжает человек, представляющийся врачом, а на самом деле он даже не фельдшер. После таких визитов есть случаи, когда больного привозят к нам и он умирает, поскольку неправильно была оказана помощь. И таких случаев бывает достаточно много. Если врач приехал частным образом на дом, надо, чтобы он обязательно показал лицензию. Не доверяйте первому встречному, которого вы нашли по заманчивому объявлению, здоровье своего близкого.
– Чем хуже уровень жизни, тем больше людей «утешаются» бутылкой?
– Объяснений, почему люди пьют, не так уж много. Плохие экономические условия – и человек не видит никакого другого выхода, как забыть и заглушить свои проблемы в водке. К несчастью, в этот процесс втягивается не только он один, но и вся семья. К нам в информационное бюро по отравлениям можно позвонить в любое время суток, чтобы проконсультироваться. Недавно был звонок, когда трехлетний мальчик напился водки, потому что его родители «готовые» валялись под столом, а он был один дома.
Сейчас много молодых становятся пациентами нашего отделения. Молодые пьют потому, что такой образец они видят в семье. В этом для них нет ничего плохого. И если в случае с наркотиками, когда кто-то кого-то хочет «посадить на иглу», то начинает с крепких наркотиков, типа героина, кокаина, то с алкоголем – наоборот. С крепких спиртных напитков, как правило, никто не начинает. Начинают с сидра, с пива, которое почему-то не считается алкоголем. А ведь спиться можно и от пива, особенно от того, которое продается в пластмассовых бутылках. Полтора литра пива в 8,5 градуса крепости равносильно пол-литру (500 мл) водки, если пересчитать концентрацию алкоголя. Но кроме того, в пиве есть различные фузеля, которые оседают и в почках, и в печени. От этого организму гораздо хуже, чем от водки. От одной-двух выпитых рюмок хорошей водки никогда плохо не будет. Но, к сожалению, меры у нас не знают, у нас надо обязательно напиться.
– Можно назвать наше общество спивающимся?
– Очень не хотел бы этого делать. Но каких-нибудь сдвигов к лучшему я не вижу. Мы стоим на одном и том же уровне. У меня отделение токсикологии никогда не бывает пустым. Везут, везут и везут.
Ежемесячно с отравлениями к нам в отделение попадают 250 человек. Всего по Литве почти 24 тысячи людей в год попадают в больницу с отравлениями, только в нашем отделении в год бывают до 2 тысяч больных и 50% всех отравившихся – это алкоголики. От таких цифр надо браться за голову и кричать «караул».
Раньше говорили, что это горькое наследство советских времен: дескать, в России пили, и в Литве пили, поскольку это было единое пространство. Сейчас жизнь показывает, что мы за время независимой Литвы успели вырастить новую, молодую смену алкоголиков, которым всего 16-17 лет, а они уже попадают в больницы с алкогольными отравлениями.
Поднятие акцизов на спиртное и даже запрет на продажу алкоголя в ночное время вызвал гораздо больший скачок алкогольных отравлений. К примеру, в Вильнюсской зоне число отравлений повысилось в 2 раза, а вообще по Литве количество подскочило больше чем в два раза. После повышения акцизов и запретов торговли ночью все занялись производством водки: делать водку, гнать самогонку и продавать в ночных точках. Человеку для того, чтобы купить водку ночью, не нужны магазин или бензоколонка – он знает, где искать.
Поэтому вывод отсюда один – не теми мерами надо бороться с алкоголем.
– Тогда какими?
– Это должен быть целый комплекс мероприятий, и в первую очередь, должна быть ответственность самого человека. Раньше, когда человек попадал в вытрезвитель, сразу сообщали на работу. Сейчас этого делать нельзя. У нас есть случай, когда человек попадает к нам в отделение в 20-й раз. Он по-прежнему работает, и на работе даже не знают об этом. Таких, конечно, немного, но есть «постоянные клиенты», которые мне уже до смерти надоели.
Меры наказания к таким людям должны быть гораздо выше. Сколько у нас случаев, когда на дорогах пьяные водители сбивают детей, сколько несчастий бывает от алкоголя, сколько пожаров, сколько пьяных людей тонет. Человек, который хоть раз попал в больницу с алкогольным отравлением, должен быть постоянно под наблюдением. Попал второй, третий раз – плати штраф. Пьяных водителей надо вообще лишать водительских прав и машины. Алкоголизм – это болезнь, но не такая, с которой ты не можешь самостоятельно справиться. Просто перестань пить.
Должна быть совершенно другая система воздействия. В Америке, например, если наркоман первый раз попался, ему предлагают выбрать или месяц тюрьмы, или общественные работы. Если он попадется второй, третий раз – сразу в тюрьму. У них к каждому наркоману, которого лечат от наркотической зависимости, прикреплен социальный работник, который ходит с ним в театр, на концерты. А у нас, например, наркоманам в Центре раздают методонт, чтобы человек не кололся и не заболел гепатитом. Методонт – это тот же наркотик, только синтетический. Я раньше входил в Комиссию по борьбе с наркотиками. Сейчас отказался. Там люди мыслят по-другому, пока их дети не попадут. Если хотите в Литве что-то сделать, надо строить отдельную зону, такую, чтобы в одном доме были медики, в другом – больные проходили интоксикацию, а в третьем – реабилитацию. И огородить ее забором. Попал – и никакого разговора. Принудительно лечить. Иначе у нас народ выродится.