Полиция Кудымкарского района возбудила дело по уголовной статье 323.3, "Фиктивная постановка на учет иностранного гражданина". В годы сталинских репрессий в Велва-Базу и соседние поселки и деревни выслали около 300 литовцев, многие из которых остались лежать на местных кладбищах. Все эти люди реабилитированы, но оказалось, что в России этого недостаточно. С литовской экспедицией вышло почти все как при Сталине. С той лишь разницей, что гражданам Литвы сегодня есть, где спрятаться.
Не в дверь, так в окно
Теперь они уже дома, в Литве. А летом Станисловас Улинскас и Генюс Балюкявичюс ездили в Россию, столкнулись с тамошним государством и получили шок. Дети ссыльных, они когда-то родились в России, но за последние десятилетия привыкли к спокойной литовской жизни. В минувшем августе оказались в далеком Пермском крае, и над ними вновь замаячила тень репрессий. Появилась, накрыла собой, но пронеслась мимо. Зато нависла над их друзьями в России. Сейчас мы сидим втроем на кухне Балюкявичюса, в панельной вильнюсской многоэтажке. Пьем чай.
Эта история тянется третий год – с тех пор, как российское посольство отказалось выдать визы участникам молодежного проекта "Миссия Сибирь". С 2006 года литовские студенты и школьники ездят в Россию и Казахстан, приводить в порядок могилы репрессированных литовцев. Но в 2018-м Россия их не пустила, потому что Литва-де неправильно себя ведет по поводу захоронений советских воинов. Потому присматривать за могилами репрессированных отправились простые литовские граждане: Улинскас с Балюкявичюсом, а с ними Гедиминас Вражюлис, Томас Кукис и сын Улинскаса Владас.
"Мы ходили по разным политическим партиям, ходили к бизнесменам, чтобы собрать денег на поездку, на кресты, на ограды, но почти ничего не нашли, – рассказывает Станисловас Улинскас. – В 2018 году Совет по культуре рассматривал конкурсные проекты, мы подали свой проект и выиграли".
Правда, литовский МИД на их письмо ответил, что в Россию пока лучше не ехать и подождать лучших времен. И тогда пятеро смелых нашли выход. Дело в том, что в Пермском крае существует инициативная группа волонтеров, "Молодежный Мемориал". Уже много лет она проводит экспедиции "По рекам памяти". Бросают клич, собирают волонтеров и отправляются в сельскую глушь, искать свидетелей репрессий, записывать их рассказы и ставить памятные знаки. Стать участником экспедиции может каждый желающий. Вот и в 2019-м "Молодежный Мемориал" вновь собрался в поход. К нему и решили присоединиться литовцы.
Дело трех пеньков
В Пермь литовские волонтеры прилетели 3 августа. Жить устроились в небольшом поселке Велва-База Кудымкарского района. Генюс Балюкявичюс как раз из тех мест, в Велва-Базе живет его друг детства, здешний егерь Леонид Ладанов. Там у егеря есть дом, переделанный из старого деревянного барака. В нем Леонид и зарегистрировал гостей.
"Что будут проблемы, я сразу понял", – сказал Станисловас Улинскас.
И рассказывает, как работник одного из местных бюджетных учреждений (имя и должность редакции известны) показал листок с секретной директивой: иностранцам ни в чем не помогать, а по их приезду сразу сообщить, куда следует.
От Велва-Базы в Галяшор – всего несколько километров, но бездорожье в тех болотистых местах такое, что члены экспедиции застревали даже на тракторе. Перед войной, в 1939-м, туда вывезли поляков из аннексированных Беларуси и Западной Украины. А в 1945-м в Галяшор депортировали уже литовцев. За первые годы многие репрессированные умерли от голода и холода, и сегодня на поселковом кладбище около ста литовских могил. Сам Галяшор ныне пустует, живых там нет. Около галяшорского кладбища и разбила свой лагерь экспедиция – несколько палаток и беседку.
Ограду на галяшорском кладбище еще в 2013 году ставили участники литовской экспедиции "Миссия Сибирь", а в 2016-м родственники репрессированных неподалеку от кладбища поставили памятник в виде креста.
2016 год, Галяшор. Крайние слева — егерь Леонид Ладанов, Генюс Балюкявичюс, третий справа – Станисловас Улинскас
Но из этой простой, казалось бы, истории вышел скандал. Российские чиновники тогда заявили, что глухое заброшенное место – "территория Лесного фонда", где нельзя работать без разрешения. Нескольких человек тогда оштрафовали, но после протеста литовского посольства – оправдали. Российские ведомства начали было узаконивать крест, однако процесс тянется до сих пор. Так что Богом забытый поселок – ни много ни мало, арена международного противостояния.
В этот раз пять литовцев, трое русских, итальянец и украинец расчистили на кладбище завалы валежника, поправили памятные знаки и восстановили кладбищенскую ограду.
В беседе со мной Улинскас и Балюкявичюс рассказали, что стволы елей они подобрали среди кладбищенских завалов. Но российские органы нашли в лесу три пенька и умудрились превратить их в уголовное дело по статье 260, "Незаконная рубка лесных насаждений". Это пока не сталинские "три колоска", но почерк знаком.
Сдавайтесь, вы окружены!
Если про все это снимать сериал, стиль будет абсурдным и комичным одновременно. Когда участники экспедиции собрали вещи и подготовились уезжать, из засады выскочил десант.
"Они выскочили из кустов, со стороны наших палаток, – рассказывает Генюс Балюкявичюс. – Трое в полицейской форме и с пистолетами, остальные в гражданском. И руководил всей группой человек в штатском. Полицейский мне говорит: "оружие есть?". Ну какое оружие, глупость же. А они все перепуганные, напряженные, как-будто террористов захватывают."
Позже в лесу, неподалеку, отыскался замаскированный шалаш, в котором, судя по следам, в последние дни кто-то жил. То есть экспедиция, как выяснилось, проходила под строгим оком российского государства, следившего из шалаша. Этот некто и скоординировал атаку. Помимо полиции в "группу захвата" вошли оперативники уголовного розыска, сотрудники Федеральной миграционной службы и чиновники краевого Минприроды.
Сначала главным нарушением назвали мостик через местную речушку: он якобы построен незаконно. Правда, местный лесник подтвердил, что мостик построен раньше, до экспедиции. Тогда обыскали рюкзаки, залезли в прицеп трактора. А потом устроили многочасовой опрос, с обязательным составлением протоколов.
"Этот в штатском, который всем руководил, так и приказал: итальянца ни в коем случае не трогать и не опрашивать, чтобы не было политического скандала. Ему только литовцы были нужны, – рассказывает Генюс Балюкявичюс. – Спрашивали про мостик, про пилку деревьев, за какие деньги мы приехали, с какими целями, с кем общались, для чего. Очень много писали, постоянно переписывали, бегали на кладбище и обратно".
Станисловас Улинскас и еще два литовца в тот момент были на Велва-Базе и думали, что про них не вспомнят. Но ради литовских граждан, собственно, все и затевалось. Из Галяшора десант отправился на Велва-Базу. Станисловас пытался отказываться от объяснений.
"Они заранее знали каждого по имени и фамилии. Сказали, что без наших показаний не уедут", – рассказывает Станисловас.
У него взяли сразу четыре объяснения – для обычной полиции, уголовного розыска, краевого Министерства природы и миграционной службы. В два часа ночи опросы вроде бы окончились. Но оказалось, что это лишь начало. Рано утром на пороге дома в Велва-Базе вновь появились представители российской власти, на этот раз – участковый с помощником и две женщины из "миграционки".
"Опять все сначала, опрашивали очень долго. Эти из миграционной службы особенно дотошно все выясняли, – рассказывает Станисловас. – Состояние у нас было тяжелое, шоковое. Что говорить? Что не говорить? Как себя вести? Они нам стали совать бумагу, что мы не приедем на суд. Уговаривали, что-то объясняли. В общем, мы в конце концов подписали, чтобы нас наконец оставили в покое".
Такая разная Россия
11 августа приунывшая и поредевшая экспедиция отправилась в Косинский район. Но и там за ними уцепилась полицейская машина с целым майором. Он объяснил, что сопровождает группу, дабы "не рубили лес". И лишь после подробного разговора с представителем "Мемориала" майор согласился, что вряд ли несколько литовцев угрожают природному благополучию Пермского края.
Но вот что интересно: в Велва-Базе председатель сельсовета не позволил установить крест, ccылаясь на главу района. Сам глава района Валерий Климов на просьбу о помощи ответил отказом и даже не пожелал встретиться. Однако в селе Коса вышло ровно наоборот. Директор местного Дома культуры встретила делегацию, вручила сувениры, напоила чаем. А потом на своей машине поехала с экспедицией в поселок Бать-Пашня и помогла там убраться на кладбище.
Разрешение поставить этот крест дал председатель сельсовета деревни Левичи Косинского района. А кроме этого выделил участникам экспедиции трактор, кирпичи, топоры, лопаты. Хотя, судя по должности, тоже получал секретную директиву. Так что Россия – разная.
По волнам памяти
Они раскладывают на кухонных табуретках карту Пермского края. Долго шарят по ней, глядя в лупу. Обсуждают, спорят, ищут кладбища. Два простых литовских пенсионера. Генюсу Балюкявичюсу 68 лет. По молодости жил в России, но всегда знал, что он особый, из ссыльных. А еще раньше, в далеком 1945-м, был прекрасный июльский день, и его маму Анну Балюкявичене вместе с семью братьями и сестрами загнали в товарный вагон на станции Новая Вильня. Теперь Генюс показывает на карте места, куда их вывезли. Семья "провинилась" лишь тем, что один из братьев был партизаном.
Советская действительность прочила ссыльному Генюсу рядовую биографию. Работал слесарем-трубоукладчиком в Соликамске. И все же вытравить из человека суть – никому не под силу. В 23 года, потеряв родителей, вернулся в Литву. Тут окончил строительный техникум, работал инженером-строителем и реставратором. А теперь обычный литовский гражданин нервирует российскую власть, приезжает в места молодости и убирает на кладбище. Оба сына им гордятся.
Станисловас Улинскас тоже в своей жизни хлебнул русских щей. Родился в поселке Олекминск, что на реке Лена. Его дедушка Пятрас Улинскас разгневал советскую власть тем, что у семьи была собственная земля. 14 июня 1941-го деда и еще четверых родственников доставили на станцию Пилвишкяй, там разделили мужчин и женщин. И отправили малым ходом в якутскую глушь. Так, чтобы оттуда не могли сбежать ни самолетом, ни пароходом.
В конце 50-х его отцу, Йозасу Улинскасу, наконец разрешили уехать – в любой регион, кроме Литвы. А отец взял и в открытую вернулся домой. Так десятилетний Станисловас оказался в краях предков. Первые полгода советская родина не хотела регистрировать мятежных возвращенцев в Литве. А отец сказал: "везите меня обратно, если имеете право". На это не решились, махнули рукой и выдали документы.
Как и Генюс, Станисловас, послужил Литве. Окончил Каунасский политехнический институт, работал автомехаником, а затем главным инженером на молокозаводе. Потом была магистратура Технического университета Гедиминаса, работа в Министерстве охраны окружающей среды. Сын и дочь – его литовское продолжение.
Допивая чай, смотрю на них. Казалось бы, за что им любить Россию? Огромная чужая страна, оставившая в их судьбах рубцы. Но Генюс показывает фото, взахлеб рассказывает, как ходил в школу поселка Велва-Базы, и какие там прекрасные леса. Говорим по-русски, то и дело переходя на литовский. Этих двух не отделить от Литвы, как и не вычеркнуть из них Россию. Вот ведь как бывает.
Засекреченные права
Это в американских боевиках подтянутый полицейский твердит стандартное "вы имеете право хранить молчание". В России объяснять права человеку – признак дурного тона. Разумеется, в Галяшоре и Велва-Базе литовцам тоже ничего не разъяснили. И лишь потом, в литовском посольстве России, они узнали, что имели право не давать объяснений. Российские власти были обязаны обеспечить им переводчика, адвоката, и представителя литовского посольства. Более того, оказалось, что опрашивать людей после 22:00 ч. можно только с их согласия. А литовцев опрашивали до двух ночи, и никто согласия не спрашивал.
20 августа участники экспедиции наконец вернулись домой. Отправили жалобу в Россию, прокурору Кудымкарского района Александру Гиссу: так, мол, и так, хотим дать объяснения заново, с адвокатом и переводчиком. Но, как водится, никакого эффекта заявление не возымело. Это вам не Европа.
Полтора месяца вестей из России не было, а потом по почте пришли постановления об административном правонарушении: за "захват лесного участка" и "вырубку деревьев" – штраф 20 000 рублей (около 290 евро). Но литовцы не сдались, успели подготовить и перевести кучу документов и обжаловать постановления в десятидневный срок. Им помогает адвокат из российского фонда "Общественный вердикт" Елена Першакова.
Сдаваться не собиралась и российская власть. У руководителя пермского "Мемориала" Роберта Латыпова ФСБ провело обыски. Потом возникли сразу два уголовных дела. Первое – по статье "Фиктивная постановка на учет иностранного гражданина": якобы литовцы жили не у егеря Ладанова, а у его мамы в соседнем доме. Второе дело – о "незаконной вырубке леса" (припомнили три пенька возле Галяшора). Дело о вырубке в итоге приостановили, поскольку конкретных обвиняемых нет. А вот делу по поводу "фиктивной постановки на учет" дали ход. По сути, егеря из Велва-Базы Леонида Ладанова судят за помощь гражданам Литвы. Увековечивание памяти репрессированных может ему обернуться тремя годами тюрьмы.
