Цель – "реконструировать во всей ее полноте движение литературной жизни", совершенно недостижима, полагает П.Лавринец, однако "очень важно опубликовать материал, ввести в оборот тексты, которые ни в каком виде вообще никогда не были опубликованы".
В данный момент ресурс насчитывает свыше 700 отдельных веб-страниц – от сравнительно небольших фельетонов или рецензий до целых книг стихов. Цель проекта, под названием "Балтийский архив", состоит в воссоздании многослойной картины культуры балтийских стран в XIX - первой половине XX веков. Здесь можно отыскать материалы, связанные с жизнью и деятельностью не только известных людей, но и людей вовсе неизвестных.
Так или иначе, как сказал на встрече, посвященной 10-летию архива один из создателей проекта, доцент Вильнюсского университета Павел Лавринец, из всего собрания, даже графоманских произведений, можно сделать далеко идущие выводы о том, что происходило с русской литературной жизнью того периода времени.
П.Лавринец: мы не делаем разницы между выдающимися и заведомо слабыми произведениями
- Если оглянуться на эти 10 лет, какие итоги можно подвести?
- Если подводить итоги, то разве что предварительные, поскольку это промежуточный финиш, просто, чтобы не пропустить дату. 10 лет для интернет-проекта в современном мире – это очень много. Многие электронные библиотеки, альманахи, которые начинались в середине или конце 90-х годов, их уже и след простыл, и концов не осталось, в отличие от, например, библиотеки Мошкова или Русской виртуальной библиотеки. Они в каком-то смысле были для нас примером того, какими могут быть полнотекстовые коллекции ресурсов по литературе, культуре и т.д.
Итог предварительный, и, действительно, есть на что оглянуться. Кажется, что мы заняли, может быть, не очень большую, но важную нишу во всей гамме разнородных литературных ресурсов и в Литве, и в русскоязычном интернет-пространстве. Может быть, я не прав, но в Литве в принципе не очень хорошо обстоят дела с литературными ресурсами. Так получилось, что путных литературных интернет-журналов как не было, так и нет, нет и солидных полнотекстовых библиотек. Если перебирать из того, что из таких ресурсов в Литве есть, то наш странный проект начался раньше некоторых других ему подобных, к примеру, проекта Антологии литовской классической литературы. Многие проекты – замкнутые: опубликовали подборку текстов и на этом закончили. В отличие от них – наш проект по-прежнему живет.
Если говорить о русскоязычных ресурсах в глобальном масштабе, то наш коронный номер – это сосредоточенность на балтийских странах в широком смысле слова. То есть, это не только три бывших советских республики, но шире. Во многом это было единое пространство – Финляндия, Эстония, Латвия, Литва, Вильнюсский край, который в межвоенные годы входил в состав Польши, Польша, Германия и ее русский Берлин, Чехословакия, как ни странно. Единое именно из-за того, что многие наши персонажи там учились, работали или жили.
Кроме того, нам очень важно опубликовать материал, ввести в оборот тексты, которые ни в каком виде никогда не были опубликованы – архивные материалы, переписка, или то, что было когда-то опубликовано в малодоступных газетах, но с тех пор не переиздавалось.
Я осознаю, что такая позиция может быть оспорена, но мы не делаем разницы между выдающимися произведениями и заведомо слабыми. К примеру, была такая Вера Крылова, которая издала в Каунасе сборник совершенно графоманских стихов и ничем кроме этого сборника не отмечена. Или некий Юрий Даль. Мир был уже на пороге Второй мировой войны, он в Вильнюсе в 1939 году издал сборник стихов «Орлиные полеты», где прославлял полководцев, и красных, репрессированных, правда Сталиным, и белых. Очень воинственные, патриотические, русские стихи.
- Слово «архив», в общем, и позволяет Вам все это делать.
- Да. Кто знает, после нас разберут что ценно, а что нет. Кроме того, это уже моя филологическая убежденность, если иметь в виду совершенно недостижимую цель реконструировать во всей ее полноте движение литературной жизни, развитие печати на русском языке, свое место занимают и газеты однодневки, от которых ничего не остается, кроме того, что газета вышла и тут же была закрыта, и малозначительные литераторы, которые никакой роли в развитии литературы не сыграли. Если думать, что без этого мельчайшего элемента мозаики зиял бы какой-то пробел, то тем более трудно отказаться от соблазна заполнить пробелы биографические.
Например, известно, что Саша Черный был в Петербурге, был в Пскове, потом вдруг появился уже в Берлине, а после – в Париже. Где он был в этот промежуток времени? Оказывается, в 1918 – 1919 гг. он был в Вильнюсе, устраивал частные вечера на квартирах, потом нелегально через Каунас выехал в Германию. И таких историй много.
Например, Владимир Познер, самый младший из «Серапионовых братьев». Он был несовершеннолетним, поэтому родители увезли его с собой. Куда увезли? Ясна дата, когда они уехали из Петербурга. Следующая дата – через несколько месяцев он всплывает в Париже, потом едет в Берлин, потом возвращается в Париж. Где он был до того? В Каунасе, и печатался здесь. Выходила такая газета «Вольная Литва», которую издавал деятель Белорусской Народной Республики, бывший одно время в правительстве Литовской Республики в качестве министра без портфеля по белорусским делам, Иосиф Воронко. Он издавал газету, в которой довольно часто печатались многие транзитные эмигранты, задержавшиеся на какое-то время в Каунасе, а потом оказавшиеся в Берлине или в Париже.
Я думаю, что заполняя такие пробелы, может быть не такие значительные, как кажется, мы все-таки постепенно приближаемся к такой цели, которая на самом деле никогда не будет достигнута. Это как горизонт – попробовать зафиксировать, восстановить картину, панораму русской культуры, печати, литературы в этих странах. И не только в межвоенный период, потому что мы фрагментарно добираемся до 19-го века.
Всплывают любопытные вещи. О Вильнюсе в период войны с Наполеоном в 1812 году известны некоторые вещи: бал Александра I, как в город вступали французы, как Наполеон въезжал в Вильнюс на коне. Это трудно представимо – вскочить на Замковую гору и оттуда обозревать город! Такие вещи вроде бы известны, но неизвестны бытовые мелочи, на которых историки не концентрируются.
Обычно на эти мелочи никто не обращает внимания, кроме современников событий и позднейших историков, не придерживающихся исторических схем. Всплывают забавные вещи, вроде того, что французская армия в поход на Москву несла с собой огромное количество ручных мельниц для помола зерна. И множество таких мельниц уже после отступления осталось, в том числе и в Литве, а русское командование их потом реквизировало, даже если оно было приобретено, как говорят сейчас, добросовестно.
Не говоря уже о леденящих кровь в жилах подробностях, когда зимой на улицах города можно было увидеть буквально стены, выложенные из трупов. А когда весной это все растаяло, то каких титанических усилий требовало очищение города от этих трупов. В том числе и посредством штрафов. Генерал-полицмейстер Эртель издал указ: штраф 5 рублей серебром, если во дворе увидят труп лошади или человека.
- Где Вы добываете источники для своего архива, эти крупицы, для заполнения мозаики, о которой вы говорили? Откуда такая информация поступает, она же не лежит на поверхности?
- Очень часто даже и лежит. А у многих публикаций – отдельные сюжеты. Например, в Вильнюсе в межвоенные годы работал журналист Сергей Поволоцкий. Он русского происхождения, но после войны репатриировался в Польшу, как бывший польский гражданин. И таких было довольно много. Некоторое время, еще в 1950-х годах, в Лодзи выходила газета на русском языке, которую Поволоцкий заполнял своими очерками о русской жизни в Вильно, о том, как сюда приезжал Мережковский, гостил Бальмонт.
Он умер, а вдова Поволоцкого издала в Лодзи его мемуары на польском языке, и каким-то образом, по ее просьбе, в подарок до меня дошли эти книги, а также отксерокопированные рукописные воспоминания, вырезки из газет – интервью с Шаляпиным, Собиновым, Рахманиновым и прочие примечательные вещи.
Что-то подбрасывают коллеги. В этом мире, вообще говоря, трудно найти полные комплекты русской периодики, где бы все было от первого до последнего номера, и коллеги из других стран иной раз просят сделать копии недоступных им публикаций в газетах, выходивших в Литве или циркулировавших здесь и сохранившихся в наших библиотеках. При случае познакомишься с такой публикацией, и она может оказаться интересным материалом и для «Балтийского архива». Бывает, что студенты добывают какие-то сведения. Если мне доводиться быть научным руководителем бакалаврской работы, то я и темы даю такие, в которых сам что-то понимаю, которые мне были бы интересны. А тексты, которые студенты использовали в своих работах, попадают в «Балтийский архив».
Вопрос – имеет смысл. Как можно знать то, о чем ничего не известно? Если имя известно – можно посмотреть в каталоге. А если нет? И так случайно по крупицам архив и пополняется.
Несколько лет назад на литовском языке вышла монография Миндаугаса Кветкаускаса о литературной жизни Вильнюса в начале 20-го века. Это был первый опыт рассмотрения многоязычной литературной жизни Вильнюса – литовской, польской, еврейской, русской. Что касается русской части – некоторые имена оказались для меня открытием.
А некоторые вещи лежат на поверхности. Все знают, что Балтрушайтис писал стихи на русском языке, но он был не один. Надо понимать, что целая плеяда литовских поэтов старшего поколения, которые учились в университетах Петербурга, Москвы, Киева, владели русским языком и писали по-русски. И что-то после себя оставили.
Все мелочи интересны. Показать, что такая вещь есть, и в этом особенность интернета, его преимущество в сравнении с бумажными публикациями – мало ли кому это понадобится? Аудитория большая, но рассеянная - кто в Израиле, а кто в Калифорнии - а интернет-публикация, в этом смысле, как раз то, что нужно.
- Вы просмотрели, видели много документов, касающейся русской жизни в Литве. Если проводить какие-то параллели с современностью, есть что-то общее?
- Вопрос обширный, и, наверное, есть какие-то сходства и различия. В общем, жизнь людей одинакова всегда. Люди рождаются и умирают, в промежутке болеют, ссорятся, обманывают, не все добродетельны, есть проходимцы, самозванцы… Есть прекрасная история с «Русским домом» в Таллинне, который строили, строили, да так и не построили. Постоянно присутствовало стремление как-то этих русских объединить, постоянно появляется это название «русский дом», нечто вроде Дворца культуры, где бы каждый нашел свое гнездышко по интересам… И все это с завидной регулярностью возобновляется. И то, что было тогда, и то, что происходит в наши дни, похоже: у людей очень разные интересы, и политические, и какие угодно другие, но неизменно возникают стремления собрать русских под одной крышей выступать, выступать от их имени.
