Teiginiai
Вадим Гигин, один из главных пропагандистов режима Лукашенко, утверждает, что Беларусь могла бы выставить счет Польше за “ущерб, нанесенный Беларуси польским господством” в межвоенное время, заключающийся в искусственном затормаживании развития этой территории, изъятии сельскохозяйственных ресурсов, вреде культурным памятникам и несоблюдении положений Рижского договора, в части гарантий национальным меньшинствам достаточных прав и свобод.
Verdiktas
Заявления Гигина являются частью антипольской истерии, развязанной пропагандистской машиной режима Лукашенко в 2021 г., кульминацией чего было объявление даты 17 сентября так называемым “днем народного единства”. По сути слова Гигина являются манипулятивными, так как делегация РСФСР действовала от имени руководства БССР во время переговоров и подписания Рижского мирного договора 1921 г. Известно, что российские большевики были готовы уступить Польше больше современной белорусской территории, чем Варшава требовала. Кроме того, содержание белорусско-польского договора 1992 г. о добрососедстве и дружелюбном сотрудничестве говорит о взаимном желании двух стран опираться в двусторонних отношениях на “во многом общую историю”, что подразумевает отказ от претензий и взаимный диалог.
Melo detektoriaus komentaras
Вадим Гигин в своих рассуждениях апеллирует к Рижскому мирному договору 1921 г. Для того, чтобы показать манипулятивность мышления, необходимо обратиться как к тексту договора, так и к истории его подписания. В преамбуле договора прямо говорится о том, что одним из подписантов является правительство Российской Социалистической Федеративной Советской Республики, которое действует “за себя и по полномочию Правительства Белорусской Социалистической Советской Республики”. Иначе говоря, Беларусь (независимо от оценки легитимности существования БССР как государственного образования) как субъект не была подписантом данного документа. Таким образом возникает вопрос не о том, как Польша исполняла данный договор, а почему он был подписан именно в такой форме и без эффективных механизмов влияния в случае его нарушения какой-либо из сторон.
Как свидетельствуют факты, договор о мире был подготовлен и подписан без участия представителей Беларуси (как БССР, так и БНР), а взгляд белорусских политических деятелей на то, как должна проходить граница, был проигнорирован. Как резюмирует белорусский историк, профессор Алесь Смоленчук: “Признать независимость Беларуси для Советской России было бы небезопасно в свете ее большевистских имперских амбиций. Польша воспринимала белорусские земли своим наследием. Европу эта ситуация мало интересовала и реальных механизмов повлиять на нее она на то время не имела". Кроме того, есть свидетельства о том, что делегация РСФСР на переговорах была готова пойти на серьезные уступки Польше в белорусском вопросе, сделав ставку на ограничение польского влияния в Украине и в качестве размена отдав Варшаве всю Беларусь. Таким образом, очевидно, что именно Москва несет первоочередную ответственность за то, что территория Беларуси была поделена именно таким образом и без учета мнения белорусских политических кругов. И именно России, как правопреемнице РСФСР, следует предъявлять претензии за ненадлежащее соблюдение белорусских интересов при переговорах по завершению большевистско-польской войны.
Политика польских властей касательно белорусов в межвоенное время была неоднозначной, о чем ранее “Детектор лжи” уже писал. Здесь же уместно еще раз привести мнение профессора Смоленчука о том, что историю польского и белорусского народов необходимо рассматривать как совместный процесс, поскольку только такой ракурс может позволить достаточно объективно оценить исторические процессы, происходившие на землях современной Беларуси. Об этом следует говорить профессиональным историкам, коих в Польше и Беларуси (а также в вынужденной эмиграции по политическим мотивам) достаточно и это должно быть двусторонним белорусско-польским конструктивным процессом. То, что предлагает Гигин, не только уничтожает возможность диалога, но и вплетает в него советско-кремлевские нарративы, а также внеконтекстные взаимоотношения межвоенного польского государства иными субъектами.
В 1992 г. Беларусь и Польша подписали договор о добрососедстве и дружелюбном сотрудничестве, вступивший в силу в марте 1993 г. В нем, среди прочего, говорится о важности дружелюбных белорусско-польских отношений для закрепления доверия и сотрудничества на европейском континенте, подчеркивается, что “Беларусь и Польша имеют во многом общую историю, лучшей традицией которой является сосуществование и взаимообогащение культур, а также отмечается этническая и культурная близость обоих народов. Данный документ был призван к укреплению основ добрососедского сотрудничества между Беларусью и Польшей, “а также к углублению взаимопонимания между белорусским и польским народами”. Именно эти положения должны лежать в основе белорусско-польских отношений. Однако риторика и действия режима Лукашенко в отношении Польши, польского меньшинства в Беларуси и польских военных захоронений, имеющие место с начала 2021 г., свидетельствуют о том, что режим в Минске пытается слепить из Варшавы одного из главных врагов. Эти действия имеют системный характер и ряд белорусских историков, политологов и аналитиков, в том числе и Вадима Гигина, можно считать главными идеологами и рупорами антипольской истерии официального Минска.
- Источники
- Рижский договор между Россией и Польшей 18 марта 1921 года
- Traktat Ryski. Umowa ociekająca krwią, której skutki odczuwa dziś Rosja
- Рижский мир: как решали судьбу белорусов
- Ложь и манипуляция: Польша взывает к памяти палачей белорусского народа
- Traktat między Rzecząpospolitą Polską a Republiką Białoruś o dobrym sąsiedztwie i przyjaznej współpracy, podpisany w Warszawie dnia 23 czerwca 1992 r.
- Гісторык Аляксандр Фрыдман: У Беларусі ўлады ставяць Армію Краёву ў адзін шэраг з нацыстамі
