Западные эксперты предупреждают, что провалившееся наступление на Киев не стоит рассматривать как показатель боеспособности российской армии — оно было политической операцией.
Это не значит, впрочем, что в войне произойдет коренной перелом — понесенные в начале войны потери ослабили наступательный потенциал российских войск.
"Сейчас они воюют так, как мы ожидали от них. Слабости по-прежнему есть, но они ведут общевойсковой бой, лучше используют пехоту, беспилотники и артиллерию", — сказал в интервью Русской службе Би-би-си Роб Ли, старший сотрудник Исследовательского института внешней политики в США и бывший американский морпех.
"Удивительно, что они не делали этого вначале — вопреки собственной доктрине, учениям и тому, как они воевали в Сирии".
Общевойсковой бой предполагает координацию и объединение действий разных видов и родов войск — пехоты, танков, легкой бронетехники, беспилотников, артиллерии и авиации.
К середине июня российская армия действует ближе к тому, что от нее ожидали, соглашается Майкл Кофман, директор российской программы в Центре военно-морского анализа США.
"Изначальная кампания была просто операцией смены режима без планов ведения общевойскового боя. И российская армия долго восстанавливалась после нее", — сказал Кофман в разговоре с Би-би-си
"Очевидно, что первый месяц войны практически не отражает российский военный потенциал — из-за политического характера организации кампании. В то время как сейчас, после ста дней, у нас есть больше материала, чтобы делать оценки".
Российская армия приспособилась?
Эксперт говорит, что российские войска провалили тест на проведение широкомасштабных наступлений. По его словам, оценить возможности армии в сфере масштабирования операций невозможно в мирное время — они становятся ясны только во время реальной войны.
Но при этом российская армия приспособилась и нашла способ ведения войны на относительно небольшом фронте. Со смещением фокуса на Донбасс ее проблемы не исчезли, но некоторые из них решаются, говорит специалист.
"После двух месяцев войны мы начали наблюдать значительные перемены в действиях российской армии. И большинство ранних оценок, как мне кажется, оказались ошибочными. Они основывались на чудовищных ошибках в интерпретации данных. Поэтому некоторые, вроде меня, старались не выносить суждений и предупреждали других, чтобы те не торопились с выводами", — сказал Кофман.
В первый месяц войны звучало мнение, что российская армия не может вести общевойсковой бой, и оно было ошибочным, подчеркивает Роб Ли: "Это не так. Они просто не пытались".
В битве за Донбасс российские войска все больше координируют действия разведки, пехоты, артиллерии и авиации, говорит Кофман: "Это мало обсуждается, но российские силы активно применяют авиацию. Есть мнение, что у России нет превосходства в воздухе, но на самом деле у них есть локальное превосходство в воздухе в Донбассе. В некоторых частях Донбасса оно точно есть".
Российская авиация по-прежнему обстреливает передовые украинские позиции со значительного расстояния, опасаясь украинских ПВО, однако эти авиаудары приводят к росту потерь среди ВСУ, считает эксперт.
Официально Киев не раскрывает число своих потерь, однако в июне президент Украины Владимир Зеленский сказал, что в день погибает от 50 до 100 украинских военных, а вскоре советник офиса президента Михаил Подоляк привел другую оценку — от 100 до 200 человек.
Еще один президентский советник, Алексей Арестович, предположил, что в войне погибли уже 10 тысяч украинских солдат.
Россия последний раз раскрывала свои потери в конце марта — тогда говорилось о 1351 человеке. По оценке разведки Великобритании, к концу мая Россия потеряла в Украине около 15 тысяч человек. Би-би-си нашла подтверждения смерти как минимум 3 тыс. российских военных за время вторжения.
Теперь — война на истощение?
Другая сфера, в которой эксперты видят улучшение — это пешие действия пехотных подразделений армии России.
Если в начале войны российские силы просто пытались заезжать в города, то теперь все больше подразделений оставляют бронетехнику позади, в роли поддержки — в города входят морская пехота, ВДВ, спецназ и разведчики, отмечает Роб Ли.
Сейчас в открытых источниках есть свидетельства использования тактики общевойскового боя на многих уровнях — в том числе на уровне взводов. У отдельных отрядов — включая отряды самопровозглашенных ДНР и ЛНР — есть собственные операторы беспилотников, говорит эксперт, хотя это в основном коммерчески доступные китайские дроны, которые системы НАТО могли бы нейтрализовать.
Хотя сейчас российские силы стараются избегать прежних ошибок, последствия этих ошибок продолжают их преследовать. Из-за потерь личного состава и техники им приходится активно использовать нерегулярные формирования — добровольцев, вновь набранных контрактников и отряды из числа мобилизованных на территориях под контролем непризнанных ДНР и ЛНР.
Российские силы не были подготовлены к тому, чтобы вести затяжную войну, говорит Кофман. Поэтому сейчас они испытывают значительную нехватку личного состава, в первую очередь — в пехоте. Кроме того, уровень подготовки некоторых отрядов оказался весьма невысок.
В итоге у российского Генштаба остался один вариант — вести войну на истощение, потому что на наступательные маневры у него нет ресурсов.
Россия бережет боеспособные отряды, концентрируется на Донбассе и меньше внимания уделяет фронту в Харьковской, Херсонской и Запорожской областях, где украинские силы имели некоторые успехи, считает Роб Ли.
Однако предсказать долгосрочное развитие событий крайне сложно, потому что есть слишком много неизвестных факторов. У кого больше резервистов? Чьи ресурсы больше истощены? Кто несет больше потерь?
"Мой краткосрочный прогноз: вероятно, силы обеих сторон будут истощены в течение лета, и им понадобится значительная оперативная пауза", — говорит Майкл Кофман.
