«Я не буду комментировать то, что признается в застенках КГБ», — так лаконично, но выразительно отреагировал на эти разоблачения посол Украины Игорь Кизим в интервью БелаПАН.
Словечко «застенки» показывает, что обстановка накалилась и дипломаты уже не чураются экспрессивной лексики.
«Крысы в водопроводе» будут аукаться долго
Специфический фон вокруг этой истории создается тем, что налицо «неполное доверие к КГБ со стороны белорусского общества и зарубежья», отметил в комментарии для Naviny.by эксперт аналитического центра «Стратегия» (Минск) Валерий Карбалевич. Скепсис же, по мнению аналитика, идет от того, что ранее КГБ «был замешан» в сомнительных делах с политической окраской.
К тому же в последние месяцы наблюдается «концентрация неуклюжих действий белорусских спецслужб на украинском направлении», считает собеседник.
Он напомнил мутную историю о якобы прорыве джипа с оружием через украинско-белорусскую границу в ночь на 20 марта, странное молчание белорусских властей в деле Павла Гриба (украинский юноша был, судя по всему, похищен ФСБ в Гомеле в августе и потом оказался в краснодарском изоляторе по обвинению в терроризме).
Стоит добавить, что явно с подачи спецслужб и белорусские государственные СМИ, и сам Александр Лукашенко публично раскручивали версию об украинском следе в «дармоедских» протестах февраля — марта. Делу «Белого легиона», призванному напугать и оппозицию, и простых обывателей, также старались придать «майданный» оттенок. Твердили о лагерях боевиков в Украине и пр.
Теперь же и история с джипом (очень похожая на инсценировку) заглохла, и дело «Белого легиона» (в котором так много белых ниток), вероятно, думают спустить на тормозах.
Самые же ядовитые критики до сих пор припоминают КГБ «дохлых крыс» — страшилку, запущенную перед Площадью-2006 тогдашним председателем этой спецслужбы Степаном Сухоренко.
Тогда на волне «революции роз» было модно шить внутренним волнениям грузинский след. И якобы был пойман некий диверсант, которого научили, как отравить минский водопровод при помощи дохлых крыс. Ну и куда тот диверсант девался? Его просто отпустили на все четыре?
Эти «дохлые крысы» всплывают всякий раз, когда КГБ засвечивается в делах с политическим оттенком. Спецслужбам, занятие которых само по себе специфично, особенно проблематично сохранять чистоту рук при жестком авторитарном режиме. Потому что в таких системах «органы» целенаправленно затачиваются под репрессивные функции, используются для нечистоплотных игр внутри страны и на международном поле.
Почему Минску и Киеву не удалось договориться тихо?
В принципе разведка — это нормальная деятельность любого государства, «даже формальные союзники шпионят друг за другом», заявил в комментарии для Naviny.by руководитель аналитического проекта Belarus Security Blog Андрей Поротников.
Так что в сюжете с Шаройко главная проблема, по мнению эксперта, в том, что стороны «не смогли договориться тихо».
Он обратил внимание на как-то резко заглохшую историю: 16 июня в Украине был задержан гражданин Беларуси, в отношении которого возбудили уголовное дело по подозрению в шпионаже.
Задержание Шаройко могло быть «симметричным ответом на действия украинских спецслужб», чтобы, кроме всего прочего, «получить товар для торга, обмена», предполагает Поротников.
По его мнению, и в Минске, и в Киеве «осознавали, что попались на не вполне благовидной деятельности». Отсюда и долгий режим тишины в публичной сфере. После задержания Шаройко 25 октября украинские госструктуры молчали три недели. Именно в этот период Лукашенко и его украинский коллега Петр Порошенко встретились в Абу-Даби и, судя по отчетам, поговорили весьма конструктивно.
Почему же ситуацию не удалось разрулить без шума и пыли?
Поротников выделяет еще одну цепь событий. 14 ноября Беларусь голосует в третьем комитете ООН против украинской резолюции по Крыму. Днем позже руководитель белорусской дипломатии Владимир Макей после переговоров в Москве с российским коллегой Сергеем Лавровым заявляет, что на саммите Восточного партнерства в Брюсселе Минск не допустит антироссийской резолюции. Параллельно Макей пиарит готовность Беларуси отправить на восток Украины своих миротворцев.
Все это в комплексе могло «взбесить некоторых людей в Киеве», допускает Поротников.
Пилюля перед брюссельским саммитом
Так или иначе, в деле Шаройко джинн гласности вырвался из бутылки. И чего ожидать теперь в двусторонних отношениях?
В Киеве бурлит возмущение. Тамошний Центр исследований армии, конверсии и разоружения уже призвал инициировать санкции против Минска (ЕС их снял в 2016 году), выступить против участия белорусского президента в брюссельском саммите Восточного партнерства.
Высшее руководство Украины наверняка не заинтересовано портить отношения с Минском. Все же Лукашенко после Крыма максимально маневрирует в украинском вопросе, обещает, что с белорусской территории удара по южным соседям не будет. Украинскому президенту ни к чему превращать Лукашенко из пусть даже весьма условного нейтрала в откровенного врага.
Но фишка в том, что Порошенко далеко не так всевластен, как его белорусский коллега. Сама система власти в Украине — более децентрализованная, многоголовая.
И поскольку там «руководство подвержено влиянию общества», не исключено, что оно будет вынуждено скорректировать линию в отношении Беларуси, говорит Карбалевич.
Это допускает и Поротников. По его словам, несмотря на хорошие личные отношения между двумя президентами, внутриполитическая ситуация требует от руководства Украины неких жестких жестов или шагов по отношению к Беларуси — в политической, а может даже и экономической сфере.
Также Поротников прогнозирует, что «ухудшится отношение рядовых украинцев к Беларуси как стране». Ну и, конечно, «белорусских миротворцев на Донбасс не пустят».
Со своей стороны, Карбалевич подчеркивает, что этот шпионский скандал «дезавуирует всю миротворческую роль Беларуси».
Подчеркнем: это особенно некстати для Минска перед саммитом Восточного партнерства, на который впервые персонально пригласили Лукашенко.
Он полетит или Макей (здесь пока интрига) — брюссельская трибуна могла бы послужить прекрасной возможностью распиарить миротворческие инициативы, включая амбициозный проект запустить в белорусской столице процесс «Хельсинки 2.0». И тут — такая пилюля.
«Рука Москвы»?
Комментаторы, ясное дело, уже раскручивают версию о руке Москвы в деле Шаройко. Логика таких версий понятна: Кремлю выгодно как столкнуть лбами Минск с Киевом, так и испортить нормализацию отношений Беларуси с Западом.
Может, на самом деле именно в этом конкретном сюжете никакой руки Москвы и нет. Но белорусское начальство и спецслужбы априори оказываются в ситуации «докажи, что ты не верблюд».
Это крайне неблагодарная задача, потому что в принципе критическая зависимость Минска от Москвы и в экономике, и в политике, и в военной сфере видна невооруженным глазом. В ином случае разве подряжался бы глава белорусской дипломатии драться за честь Кремля в Брюсселе, где Беларусь в кои-то веки получает шанс символично продвинуть вперед собственные отношения с Европой, то есть имеет прямо противоположный интерес?
Да, сегодня белорусское начальство, отрезвевшее от «братской интеграции», ищет шансы диверсифицировать экономику и внешнюю политику, рвется воспарить в многовекторные сферы, но слишком уж увяз коготок.
В этом шпионском скандале белорусские власти априори оказались в невыгодной пиар-позиции по двум причинам — из-за специфики режима, часто использующего спецслужбы в политических играх, а также из-за колоссальной зависимости от России.