Оппозиция бьется о лед общественной апатии, кажется, махнув рукой на выдвижение единого кандидата на президентские выборы 2015 года.
Но этот проект срывается не только из-за личных амбиций и стратегического тумана. Проблема еще и в том, что не видно мощной, перспективной фигуры.
Сочетать противоположности
Говоря о лице перемен, не стоит забывать, что, по данным независимых опросов, действующий президент пользуется весьма серьезной общественной поддержкой — около 40%. По европейским меркам, у политика с таким рейтингом твердые шансы.
По оценке политолога Валерия Карбалевича, недовольный властью электорат условно делится на две группы: «Первые хотят антипода Лукашенко — демократа, рыночника, ориентированного на Европу. Другая часть — нового Лукашенко, то есть такого же патернализма, но с более высокими зарплатами и пенсиями». Новому лидеру хорошо бы ухитриться объединить в себе эти два противоположных образа.
История знает таких уникальных персонажей. Валерий Карбалевич приводит пример Бориса Ельцина — либерала по убеждениям, но с манерами и обликом русского царя, отца народа, сумевшего объединить вокруг себя и разочаровавшихся коммунистов, и демократическую публику.
Политический аналитик Юрий Дракохруст убежден: «Этот человек должен обладать народностью, быть вне привычной активистской, интеллигентской группы».
К слову, феномен Алексея Навального в России (как и в свое время — феномен Александра Лукашенко в Беларуси) связан как раз с разрывом традиционного шаблона противостояния консервативной номенклатуры и прогрессивной интеллигенции.
Политик, пришедший из народа, апеллирующий к проблемам простых людей с нужной в этот исторический период долей популизма имеет серьезные шансы на успех.
«Он должен быть ближе и к предрассудкам своего народа», — добавляет Юрий Дракохруст. Так, Навальный чувствует больной нерв российского общества — национальную проблему — и достаточно активно играет на ней.
Именно на этом, вдобавок к ноу-хау Лукашенко образца 1994 года — борьбе с коррупцией, молодой красноречивый юрист пытается вырваться из традиционного интеллигентского гетто.
Там внесистемная российская оппозиция в лице Михаила Касьянова, Бориса Немцова, Владимира Рыжкова и подобных им политиков успешно пребывает последнее десятилетие. Не сильно отличается от них в этом плане и оппозиция белорусская.
У бывшего чиновника больше шансов
Среди политологов гуляет тезис, что следующего президента Беларуси придется искать среди номенклатуры.
По мнению Валерия Карбалевича, в этом есть логика: «Соцопросы показывают, что лидерам оппозиции население не доверяет еще больше, чем Александру Лукашенко».
Юрий Дракохруст замечает: «Время Гавелов или уже прошло, или не наступило в Беларуси». Не стоит всерьез надеяться на появление оппозиционной звезды вроде того же Вацлава Гавела или более подходящего белорусскому обществу, по мнению политолога, Леха Валенсы.
Собеседник БелаПАН обращает внимание на тот факт, что даже лидеры «цветных революций»: Михаил Саакашвили, Нино Бурджанадзе, Виктор Ющенко, Юлия Тимошенко, Курманбек Бакиев, а затем и Роза Отунбаева — бывшие чиновники уровня министра или главы правительства.
Кроме того, у прагматичного белорусского общества есть серьезный запрос на профессиональную власть. Кандидата без управленческого опыта народ просто не воспримет как серьезного претендента на лидерство.
Валерий Карбалевич замечает: «Когда на последних президентских выборах некоторым кандидатам задавали вопрос «а чем ты руководил за свою жизнь?», выяснялось, что, кроме управления какой-нибудь общественной организацией, такого опыта и нет».
В оппозиции немало бывших чиновников, но их подводит отсутствие харизмы и почтенный возраст. «Все-таки надо искать человека, моложе, чем Лукашенко», — убежден политолог.
Блеклое окружение Лукашенко
Нынешний политический ландшафт и относительное единство номенклатуры не дают оснований ожидать раскола во власти в ближайшей перспективе. Но для того, чтобы это вообще произошло, необходимо сочетание субъективных и объективных факторов.
«В нынешней номенклатуре нет людей с самостоятельным мышлением, обладающих нужным авторитетом, Лукашенко старается их от себя убирать», — поясняет Валерий Карбалевич.
Кроме того, оба собеседника БелаПАН сходятся на мысли, что этот человек должен быть морально готов лишиться свободы. «Дела Александра Козулина и Михаила Маринича показывают, что игра здесь ведется по-крупному», — замечает Юрий Дракохруст.
В качестве объективной предпосылки брожения белорусских властных элит, скорее всего, может выступить только серьезный конфликт Александра Лукашенко с Москвой.
«Россия может повести свою игру, причем не обязательно для победы, а просто чтобы пощекотать нервы», — предполагает Юрий Дракохруст. Пока, замечает политолог, отношения с Россией хоть и непростые, но такого накала в них нет.
Подводные камни интеграции
Кремль ведет себя достаточно спокойно, плавно усиливая экономическую и политическую привязку Беларуси в рамках строящегося Евразийского союза.
Попытки откупиться от московских аппетитов авиабазой под Лидой или возразить совместными с Нурсултаном Назарбаевым заявлениями о сугубо экономическом характере интеграции ненадолго отдаляют реализацию целей российского руководства.
Определенный конфликтный потенциал заложен в самой модели евразийской интеграции. Во-первых, ее участники несравнимы по экономическому и политическому весу, а значит, неизбежны конфликты по поводу паритетного характера принятия решений.
Во-вторых, интеграция авторитарных режимов вообще редко удается на добровольной основе. Властолюбие их вождей противоречит необходимости передавать часть полномочий какому-то наднациональному центру.
Евразийский союз все больше похож на долгосрочную ловушку не только для белорусской независимости, но и для белорусского президента. Для него потерей политической устойчивости чревато как продолжение интеграции, так и сопротивление ей.
Вот если бессменный президент Беларуси поскользнется на интеграции, может пробить час для его соперника.